Крах диссидентки

Вадим шел впереди, Арсений — за ним, ибо тротуар тут был узкий, во многих местах заставлен черными мешками с мусором. Вадим — худой, почти на голову выше Арсения. На голове редкие, давно не стриженные волосы, на темени заметна лысина, хотя ему, как и Арсению, едва перевалило за тридцать. Голос у него ворчливый, выражение лица постоянно хмурое — хмурость подчеркивают еще и темные очки! — но за неприветливой внешностью скрывается добродушие. Вот и машина. Как же Вадим выедет? Машина буквально буфер в буфер зажата другими машинами. Но Вадима это, очевидно, не волнует, он, сев за руль, заводит мотор и включает скорость. Вперед — назад, вперед — назад, и машина подвигается боком, словно ее кто-то выталкивает с тротуара. Арсений, будучи сам автомобилистом, с интересом наблюдал, как Вадим, легонько покручивая одной рукой руль, бросал взгляд то через переднее стекло, то в зеркальце, высвобождая машину из тесного ряда. И даже облегченно вздохнул, когда они наконец выбрались на дорогу и Вадим набрал скорость. Но проехали всего два квартала — и пробка. Арсений думал, что они простоят не меньше часа, но пробка быстро рассосалась. Вадим — он с олимпийским спокойствием сидел за рулем — на большой скорости пересек несколько перекрестков, и вскоре сбоку блеснула река Ист-ривер, по берегу которой протянулась широкая автострада. Тут уже шофер развил всю дозволенную — 55 миль — и недозволенную скорость. Ист-ривер перерезали высокие, как казалось издали, легкие железные мосты. Но не успел Арсений налюбоваться рекой и мостами, как Вадим, притормозив, свернул с автострады и приблизился, снизив скорость, к въезду в тоннель, который охраняли двое полицейских. Вадим приветственно махнул рукой полицейскому, стоявшему на той стороне, где был въезд, тот махнул в ответ — проезжай, мол. «Эти стражи знают и его, Вадима, и машину, — подумал Арсений. — А кого он, Вадим, везет, их, видимо, не интересует».

Тоннель оказался подземным гаражом. Вадим сделал один виток по спирали, посигналив на крутом повороте, и выскочил из-под земли возле похожего на коробок спичек здания ООН, которое часто показывают в телерепортажах. Тут, Арсений знал, находится секретариат ООН. А в этом приземистом здании, перед которым, как перед другими зданиями ООН, развеваются флаги всех государств — членов ООН, проходят сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Вадим высадил Арсения и погнал машину на стоянку. Арсений окинул взглядом двор. За высоким металлическим забором сновали машины. Значит, там улица. На тротуаре стояла женщина и махала кому-то рукой так же, как Вита ему в аэропорту.

«Неужели она?» — вздрогнул Арсений. Но увидел, что ошибся: к женщине бежал, пересекая запруженную машинами улицу, молодой человек. Поравнявшись с женщиной, он взял ее под руку, и они исчезли за углом. «Вита теперь мне всюду будет мерещиться», — подтрунивая над собой, подумал Арсений. Подошел Вадим, сказал:

— Идите за мной! На охранников не обращайте внимания, я сам буду с ними говорить!

Так и сделали: Арсений, не обращая внимания на вопросительный взгляд упитанного здоровяка охранника возле эскалатора, пошел вперед, Вадим что-то объяснил дежурному и, догнав своего спутника, произнес:

— А теперь идите за мной!

По эскалатору поднялись на второй этаж, прошли просторное кафе, коридор, поднялись еще на один этаж. Вошли в какую-то набитую столами, чиновниками и компьютерами канцелярию. «И тут теснота, — невольно подумал Арсений. — Всюду чиновников больше, чем помещений!»

— Подождите, я посмотрю! — сказал Вадим и, хотя тут стояла очередь, прошел в комнату. Стоявшие у двери только удивленно переглянулись. Но Вадим сразу же вышел, спокойно сообщил: — Нужного нам товарища, к сожалению, нет — говорят, где-то у начальства. Придется ждать. Пойдемте в коридор, там его перехватим. А вот и Алексей Васильевич! — воскликнул он, заметив мужчину, спешившего им навстречу. — Алексей Васильевич, это член нашей делегации Арсений Андреевич…

— А мы с ним вчера виделись, — отозвался пришедший. — Так что вас ко мне привело?

— Константин Петрович прислал. Фотографии нужны…

— Всегда он что-нибудь забудет, — поморщился Алексей Васильевич. — Ну идемте ко мне, я напишу записку фотографу.

— Я тут подожду, — остановился Вадим, когда они подошли к канцелярии, где был кабинет Алексея Васильевича. — Покурю.

— Вот тут я работаю, — произнес, улыбаясь одними губами, Алексей Васильевич. — Вернее сказать — служу на благо объединенных наций! — Говоря это, он что-то торопливо записал в своем блокноте.

Этого человека вчера, во время дружеской встречи, Арсений хорошо запомнил, он заметно выделялся среди других. Одет был очень хорошо, костюм на его атлетической фигуре сидел как на манекене. Лицо узкое, остроносое, волосы зачесаны назад, рыжие и такие жесткие, что не лежали гладко на голове, а стояли торчком, как щетка.

Кончив писать, Алексей Васильевич энергично встал с кресла, шевельнул широкими плечами, поправляя на них пиджак из какого-то лоснящегося, словно нержавеющая сталь, материала, подал записку.

— Прошу!

— Спасибо, — Арсений взял листок.