Кракен

В занятом ими заколоченном доме Билли с Дейном изучали захваченные бумаги. Общефизические работы они лишь пробежали глазами — их интересовали тайные знания.

— Посмотри-ка на эту хрень, — сказал Билли, перелистывая «Неестественные горения». Всего он, конечно, не понимал, но кое-что из заметок-экспериментов-заклинаний улавливал, — «Обратимый пепел», — прочел он. — Господи. «Холодный пожар».

Это было учебное пособие по альтернативному огню.

— Что такое обратимый пепел? — спросил Дейн.

— Если я правильно понял, он получается, если сжигать предмет в «огне памяти». — Билли прочел заключение, — «Если поддерживать его горячим, это пепел; если снова охладить, он становится тем, чем был раньше».

Речь шла также о бесконечном огне, который горит, ничего не потребляя, — о том самом, давно ставшем притчей во языцех. Об антиогне, который горит, становясь все холоднее и холоднее, вплоть до не-температур ниже абсолютного нуля. Между страницами книги торчали сложенные листки бумаги — закладки. Билли прочел записи на них.

— «Будете вести себя правильно, получите ее обратно. Приготовьте три порции, — погоди-ка, — катахронофлогистона. Доставка позже». — Похоже на записку о выкупе. Коул делал на ней рабочие пометки.

Под напечатанными словами стояли каракули, написанные ручкой и карандашом.

— Наверное, если пользоваться такой запиской для работы, будешь вести исследования с особым вдохновением, — заметил Дейн.

— Ничего странного не видишь? — Билли протянул ему фотографию. — Посмотри. Внимательно посмотри. Девочка посредине, Коул сбоку.

— Может, это Ночь костров?

— Нет, я не о том. Смотри, — (Что-то было не так: костер горел сбоку от девочки, по другую от Коула сторону, причем очень близко, странно их освещая.) — Он по одну сторону от нее, а огонь — по другую. — Билли потряс фотографией. — Здесь не двое, а трое. Семейный портрет.

Оба прищурились, разглядывая снимок. Дейн медленно кивнул.

— Многие полагают, что сейчас джинны выходят из-под контроля, — сказал он. — Может, это имеет какое-то отношение к происходящему? Смешанный брак…

— А теперь кто-то похитил его дочь. Коул подумал, что это мы.

— Он подчиняется приказам. Даже если для поджога применяют его материалы, он не руководит, а просто делает, что ему велят.

— Его дочь. Найти похитителей… — сказал Билли.

— Да. Причем он думает, что похитители — мы.

Еще преследователи? Ну что ж. Все равно за ними охотились каждый миг. Приходилось держаться вдали от кракена, путешествовавшего по кругу, независимо от того, насколько заметны были лондонманты, — ведь их укрывала материя города, функциями которой они являлись. Такой грандиозной охоты, как за Билли и Дейном, еще никто не устраивал; они не могли рисковать, привлекая лишнее внимание к богу в аквариуме. Дейн молился ему, беззвучно, но на виду, совершенно не стесняясь. Он жаждал быть рядом с кракеном, но не хотел подвергать его опасности — ведь тот и без того был в опасности, не говоря уже о конце света.

Эта прескверная перспектива не означала, что следует забывать, как позволяли себе Билли с Дейном, о повседневной активности охотников и магов, преследовавших их ради вознаграждения от Тату. Об этом мрачном и пугающем факте пришлось вспомнить в ту ночь, когда они изучали труды Коула и гадали, кто может стоять за похищением его дочери, а затем отправились на опасную прогулку к грязному кафе, чтобы выйти оттуда в интернет. По пути в каком-то боковом проулке послышалось беспокойное жужжание.

— Что еще такое?

— Это…

Гуденье меж кирпичей. Похоже было, что алчный рой — злобный коллективный разум — собирается напасть на них ради вознаграждения в неведомой форме. Билли и Дейн проверили оружие и прижались поближе к стене, готовые сражаться или бежать. Меж тем гудение, под шум машин и грузовиков, приблизилось и раздавалось теперь прямо из-за угла.

— Выберемся на проспект, — предложил Билли. — Туда ведь пчел не пошлют?

— Может, под него? — Дейн кивнул на люк в асфальте.

Билли взвешивал возможности, но медлил, потому что приближался другой звук. Оба услышали дребезг стекла и костей, скольжение бутыли по тротуару.

— Господи, — сказал Билли. — Он по-прежнему следует за мной. Вернулся. — Быстрое предупреждение в голове, отчетливая волна боли. — Снова меня разыскал.

Показалась пчелиная масса — хитиновое облако, стеной преграждавшее им путь. Но за насекомыми виднелась темная фигура, которая двигалась, вращаясь и раскачиваясь. Герметичная крышка выскочила, и среди алчных пчел возникло завихрение, а воздух рванулся внутрь фигуры. Гудение запнулось. Дым из насекомых хлынул с глаз долой, как прокручиваемый в обратную сторону фильм, как пар, устремляющийся обратно в чайник, — и остался один только ангел памяти.