Кракен

Он показался перед Билли, спаситель, желающий получить одобрение. И он же выдавал стеклянные предостережения и останавливал время, по ошибке считая Билли своим пробирочным пророком. Чувствовал ли ангел вину Билли за произошедшую ошибку, за то, что тот вовсе не был ниспослан никем и никому? Тело ангела снова стало бутылью с формалином, в котором на этот раз плавали сотни пятнышек — исчезающих телец злоумышленника. Костлявые его руки были костями, голова — тоже костяной.

Но он сильно сдал. Его сокрушили, и, вероятно, не раз, во время изнурительных перемещений, когда ангел следил за Билли и защищал его. Он исчез и восстановился. На этот раз он сотворил себя из сосуда куда ниже Билли — раза в два. А череп когда-то принадлежал обезьяне или ребенку.

Ангел дребезжал, обращаясь к Билли из темноты проулка. Тот поднял руку в приветствии. Истощение вконец одолело ангела — Билли чувствовал это эхом в своей голове, — и ангел дрогнул. Изваяние из стеклянной бутыли и костей пришло в более естественное состояние полной неподвижности: лишенные плоти руки упали, чтобы стать мусором, а череп опрокинулся и скатился по выпуклой крышке, чтобы расколоться о тротуар. Осталась только челюсть, которую удерживала стеклянная шишка — ручка крышки. Растворяющиеся пчелы покачивались в мутной жидкости.

Может быть, управлявшая им ангельская энергия, вернувшись в свое музейное гнездовье, уже восстанавливала себя в другой бутыли, еще меньше размером, с новой костяной головой, еще меньше размером. И ангел снова пустится в путь, ориентируясь на силу, дарованную Билли, на свой собственный след в нем, чтобы отыскать его или разбиться в дороге и попытаться еще раз.

Дейн и Билли направились к другому приюту для бродяг, обрадовавшись дождю: тот, казалось, отсекал насланный Коулом запах гари, который до сих пор не вполне улетучился. Билли все еще чуял его, когда уснул, чуял сквозь воду, в которую погрузился внутри своего сна. Вода была сначала теплой, но море темнело, и она стала прохладной, потом еще прохладнее и темнее, потом холодной и наконец — снова теплой. Сквозь черноту Билли видел, как мерцают подводные существа. Он падал в город, в затонувший Лондон. Среди мерцания уходили вдаль улицы, на которых еще горели фонари: каждый из них обследовался стайкой рыбок. По улицам, обращенным в ущелья, бродили крабы, огромные, как автомобили, оттесненные ими на тротуар.

На башнях и верхних этажах развевались случайные флаги водорослей. Здания покрывала корка кораллов. Сновидческое «я» Билли опустилось на самое дно. Он увидел мужчин и женщин, захлестнутых водой пешеходов, шагавших медленно, точно фланируя, увидел витрины давно умерших, утонувших магазинов. Люди были в водолазных костюмах с латунными нагрудниками. Из верхней части круглого шлема выходили воздушные трубки, свободно раскачиваясь, уходя вверх, в темноту.

Цефалоподов не было. «Это апокалипсический сон кого-то другого», — подумал Билли.

Но вот оно случилось — вторжение его собственного смысла, ради которого Билли здесь оказался. От центра затонувшего Лондона пошел горячий прилив. Вода закипела. Стены, кирпичи, окна и покрытые слизью гниющие деревья загорелись. Рыбу унесло прочь, в пригороды; ржавеющие автомобили и крабы сметались силой того, что надвигалось. И вот он явился, катящийся, как автобус, брошенный вдоль этой улицы, вдоль этой подводной Эджвер-роуд, который пронесся под эстакадой и перевернулся. Аквариум кракена.

Он разбился вдребезги. Из него вывалился мертвый архитевтис, скребя тротуар и развевая щупальцами, причем его прорезиненная мантия, толстая и тяжелая, колыхалась только вместе с приливом, с потоком, взметаясь не как у головоногого хищника, но как у дрейфующего мертвого бога, которым он и был. Кракен и осколки аквариума царапались, трескались и распадались, меж тем как вода хлестала, все нагреваясь, а подводный огонь выжигал все дотла.

Еще один провидческий сон? В самом деле? Билли пробудился из-за того, что услышал голос Вати. Он обливался потом после пребывания в горячем черном океане. Запах гари, насланный Коулом, все еще не исчез. Вати вернулся. Он был в капитане Кирке. Билли нашел очки.

— Вот вы где, — сказала игрушка слабым пластмассовым голосом. — Кое-что происходит.

— Да? — отозвался Дейн. — Серьезно? Вчера мы едва не сгорели заживо из-за нашей единственной наводки, но по-прежнему не знаем, что же такое творится.

— Может, это все прояснит, — сказал Вати. — Может, это оно. Светопреставление.

— Это мы знаем, — заметил Билли. — Потому-то мы и здесь.

— Извините, я не то имел в виду, — поправился Вати. — Я хотел сказать, что их два.

Глава 61