Край земли. Затерянный рай

Вечер спускался с восточных склонов сопок. Но, похоже, грядущая ночь обещала быть бессонной. Михаил озирался по сторонам, оценивая последствия цунами, обрушившегося на поселок. Все, что находилось ниже двадцати метров от уровня моря, было практически уничтожено, за редкими исключениями железобетонных конструкций судоремонтного завода. Выше двадцати метров и до тридцати разрушения тоже имелись, но не столь значительные. На улицах много ила и беспорядочным образом разбросанные деревья, не выдержавшие напора стихии, обломки деревянных домов, утварь, водоросли, медузы, и среди всего этого, совершенно не боясь людей и даже нагло на них покрикивая, сновали чайки в поисках выброшенных на берег рыб. Жители общины, похоже, уже оценили последствия и теперь все были заняты работой. Всюду звучал звон пил и топоров. Не все жилища уцелели, но те, что сохранились, похоже, не будут страдать от нехватки дров в грядущую зиму. Поваленные деревья распиливали и складывали на просушку. Остатки уничтоженных домов разбирали и относили к тем домам, которым требовался ремонт.

Крашенинников смотрел на этих людей и понимал, что отчаянье не смогло поселиться в этой общине. Люди не были подавлены. Напротив. В их действиях чувствовался энтузиазм и непоколебимая вера в то, что они способны преодолеть любую беду и скорость возвращения к нормальной жизни целиком и полностью в их трудолюбивых руках, в их способности быть сплоченными и в их духе коллективизма. Беда любого человека в этом сообществе мгновенно становится общей и неминуемо отступает под натиском всех этих людей. Михаилу оставалось только лишний раз констатировать успешность и жизнеспособность того уклада жизни, что создали эти четверо молодых людей – приморский квартет.

Крашенинников резко обернулся, отвлеченный от раздумий звуком мотоциклетного мотора. Один из местных стражников, что так неприветливо встретили его утром, остановился рядом и заглушил двигатель мотоцикла.

– Здорово! – воскликнул он. Теперь этот человек не источал угрозу. Напротив, даже улыбнулся ему. – Мужик, спасибо тебе!

– За что? – удивился Михаил.

– Как это за что?! Предупредил нас вовремя! И я успел Вилючинск предупредить. Там, правда, к моему приезду уже поняли из-за отлива, что будет большая волна, но не догадывались, что намного больше, чем обычное трехметровое цунами. Ну, я им твои доводы сообщил, и тогда все ушли на сопки. Представь себе, такое цунами, и ни один человек не погиб! А все потому, что вовремя спохватились!

– Я очень рад, – устало кивнул Крашенинников.

– В общем, спасибо тебе еще раз, мужик!

– Да не за что. Всегда рад помочь. Я, кстати, еще кое о чем хочу предупредить.

– Вот как? – Житель общины тут же нахмурился, чуя неладное. – Что случилось? Или случится?

– Мы на медведя наткнулись, когда на сопку ушли, перед цунами. – Михаил показал рукой на вершину. – Очень большой. Возможно, тот самый, который беспокоит вас.

– Вы пострадали?

– Нет, он не напал почему-то. Но я решил вас предупредить.

Мотоциклист тронул рукой висевший у него за спиной автомат и вздохнул, окидывая взглядом суетящихся всюду соплеменников:

– Мда… Боюсь, сейчас просто не из кого собирать группу и идти его валить. Но то, что предупредил, это хорошо. Думаю, не мешает все оружие раздать бригадирам на работах. Может, зверюга сюда заявится на запах.

– На запах?

– Ну да. Чуешь, чем пахнет всюду? Морем и рыбой. – Собеседник ударил ногой по кикстартеру мотоцикла, и мотор тут же зарычал. – Ладно, спасибо еще раз! Будь здоров и береги себя!

– Пахнет рыбой, – задумчиво пробормотал Крашенинников, провожая взглядом удаляющегося мотоциклиста. Упоминание о запахе рыбы его так же озадачивало, как и факт того, что медведь на вершине горы лакомился лососем, который, насколько было известно Михаилу, ни летать, ни лазать по деревьям еще не научился.

Сумерки начинали сгущаться. На улицах занялись костры, разводимые в железных бочках. Работа не прекращалась, и требовалось освещение. Огненные всполохи показались и на территории завода. Крашенинников бросил туда взгляд и заметил, что остатки заводского забора окончательно исчезли после цунами. Самая длинная и низко расположенная улица, что тянулась вдоль стены, которой теперь нет, до сих пор затоплена. Огромная и длинная лужа тянулась на несколько сот метров. Здесь, как и после землетрясения, люди снова обратились к помощи старых машин. Военный «КРАЗ», оснащенный экскаваторным ковшом, рыл траншею, чтоб вода с улицы ушла обратно в бухту. Но пока людям приходилось преодолевать эту преграду, шагая по колено, а где-то и по пояс в воде.

Михаил решил подойти к заводу со стороны дороги, ведущей в Вилючинск. Однако там могла помешать эта самая траншея. Когда же Крашенинников подошел ближе, то с удивлением обнаружил, что через траншею уже перекинуты деревянные мостики. С десяток небольших, предназначенных для пешеходов, и один широкий и крепкий, по которому могла проехать и телега. Организованность этих людей действительно вселяла оптимизм.

– Что именно в словах «тебе сюда ходить запрещено» ты не понял, а?