Край земли. Затерянный рай

Тральщик несся по проливу, и то, что видели люди, ужасало. Он будто скользил по водяному желобу. Причем по самой низкой его части. Чем дальше от борта корабля, тем выше был уровень воды. А в полумиле от каждого борта она, казалось, достигала небес. Пугающей была мысль, что в один далеко не прекрасный момент гребни этих волн сомкнутся в зените и обрушатся на крохотное суденышко, мгновенно его проглотив.

Корма снова резко осела, и еще одна волна накрыла палубу. Тут же брызги полетели в разные стороны, и Никита увидел, как Самсонов скользит на брюхе по тонкому оставшемуся на палубе слою воды, догоняя уносящийся прочь рупор. Догнал, схватил, вскочил на ноги, что-то победно и матерно крича. Быстро вернулся на свое место.

– Три вправо!!!

Команда тут же по цепи дошла до ходовой рубки.

– Есть три вправо!

Через полминуты корма в третий раз провалилась в воду. Но и сейчас, когда волна схлынула, мичман стоял на своем месте. Он вытянул руку и, раскачивая ею, показывал средний палец бушующей вокруг воде. Затем вдруг он громко запел:

Auf Deck, Kameraden, all’ auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze «Warjag» ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade!

– Да что там происходит?! – крикнул Жаров. – На нас немцы, что ли, напали?!

– Хуже, Андрюха! Это Палыч поет!

– А что он поет?!

– «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”!»

– А почему на немецком?!

– Так она изначально на немецком и была, Андрей![45]

Тем временем Самсонов перешел уже на русский язык:

Свистит, и гремит, и грохочет кругом
Гром пушек, шипенье снаряда,
И стал наш бесстрашный, наш верный «Варяг»
Подобьем кромешного ада!!!

– Господи, да когда же это закончится, – вздохнул Никита.

Однако старый мичман добавил «оптимизма»:

Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали мы еще с вами вчера,
Что нынче уснем под волнами!

– Что ты несешь, идиот?! – заорал Вишневский.

И вот очередная волна накрыла корму. Но как только вода снова схлынула, непоколебимый мичман продолжал орать:

Наверх, о товарищи, все по местам!
Последний парад наступает!
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!

– Кажется, он куплеты перепутал! – крикнул Жаров.

– Wir brauchen keine Gnade! Wir brauchen keine Gnade!!![46] Сукины дети!!!

– Андрей, я его прикончу, черт возьми! – простонал Вишневский.

– Никита, тут желающих море! Даже океан! Становись в очередь!

– Четыре градуса влево!!! – отвлекся от песни мичман.

Команда пошла по цепи до рулевого.

Корабль перестало сильно качать и захлестывать волнами, но он попал в быстрый поток. Трудно было в бушующем хаосе определить, прошли они узкое место пролива или нет. Но вскоре Никита увидел то, что позволило ему примерно определить их нынешнее местоположение. Где-то в полутора милях за кормой бушующая океанская вода, колышущаяся как гигантский вымпел на ветру, вдруг немного опустилась, и взору предстали три обнажившиеся скалистые вершины.

– Палыч! – заорал Вишневский что есть силы, даже забыв про рупор. – Палыч, нас на Трех Братьев несет!

Самсонов замер, разглядывая приближающиеся вершины скал. Никите уже показалось, что тот окончательно тронулся умом и из этого ступора уже не выйдет, однако мичман приставил ко рту рупор и крикнул:

– Пятнадцать градусов вправо! НЕТ!!! ОТСТАВИТЬ!!! Семнадцать градусов вправо и самый полный назад!

– Ты уверен?!

– Твою мать, ДА!!! Быстрее!!!

Скалы неумолимо приближались, а вода, как казалось, опускалась все ниже и ниже. Если сначала показались только вершины, то теперь из потока торчала примерно верхняя треть Трех Братьев.

– Два влево!!! – Самсонов корректировал курс почти каждые десять секунд, и Никита уже сомневался в том, удастся ли им избежать столкновения.

– Полтора вправо!

Вишневский передал команду Андрею и застыл, раскрыв рот. Только оказавшись между двух из троицы базальтовых кекур[47], можно оценить, насколько они огромны. А тральщик оказался именно здесь. Не в миле и не в полумиле от скал. Он скользил по бурлящей воде между двумя из Трех Братьев. Причем Вишневскому казалось, что до ближайшего он может дотянуться рукой и сейчас корабль лопнет, как яичная скорлупа, коснувшись гиганта.

– Медленно выбирать четыре влево! – кричал Самсонов.

Никита с ужасом глядел на возвышающуюся над ним скалу, и ему вдруг почудилось, что она, сорванная с основания силой цунами, падает на корабль.

– Вишневский, медленно четыре влево!!! – завизжал, срывая голос, мичман.

– Четыре влево! Медленно! – Никита вышел из оцепенения. Точнее, его вывели ручьи воды, стекающие со скалы и попавшие на лицо.