Край земли-2. Огонь и пепел

Для них это была игра ва-банк. Они поставили все на этот уголок земли, так напоминавший испепеленное прошлое. Здесь много дикого зверя, птицы и рыбы. А значит, здесь много еды. Солнечный свет безопасен. Тихая гавань, надежно укрывающая от океанских штормов, где можно подлатать «Новый порядок». Здесь есть все для начала строительства нового этапа их государственности, которая однажды должна поглотить весь земной шар, подчиняя горстки выживших себе. Здесь нет жутких тварей, превращающих жизнь в иных регионах в сущий кошмар. Но здесь кое-кто похуже. Чертовы, жалкие, несломленные людишки, имеющие наглость сопротивляться «Новому порядку». Будь они более кроткие и несколько сговорчивей, давно украсили бы пиршеские столы Великих Поводырей и их отчаянных сынов. Но нет… Они обороняются, устраивают вылазки, убивают. А еще и посмели посягнуть на святое. На сам «Новый порядок»! На их корабль-дом-государство! Теперь, ставки высоки, как никогда. Великие Поводыри посулили всем, кто, будучи участником решающей битвы, добудет для них победу, великие блага. Каждому павшему – вечное бессмертие. Но если они не оправдают возложенных на них надежд и не смогут в очередной раз доказать свои боевые качества – нет ничего в целом мире страшнее гнева Великих Поводырей.

Сейчас, сотни накачанных ненавистью и адреналином бойцов должны сокрушить бессмысленное сопротивление здесь. А потом, главный оплот местных аборигенов, что находится на противоположном берегу, окажется в удушающем кольце и все будет кончено за считаные дни.

Первая волна – сотня каннибалов. Вторая – столько же. Третья – еще одна сотня. Следом шли несколько десятков каннибалов, которые должны будут собирать павших. Ведь каждому павшему обещано бессмертие. А для этого он должен быть съеден товарищами.

Они шли к Нью Хоуп, даже не подозревая, что здесь им противостоит всего шестнадцать человек.

– Теперь это наше Аламо![37] – громко произнес Карл Риггз, щелкая затвором оружия.

– И наша Брестская крепость! – вторил ему майор Евгений Сапрыкин.

– Что за крепость такая? – тихо спросил шериф.

– До чего же вы, американцы, не образованные. Эта советская крепость сопротивлялась нацистам дольше, чем некоторые европейские страны. Потом, как-нибудь, расскажу подробнее.

– Потом расскажешь? А ты оптимист…

– А разве не такие люди дрались в Аламо или Бресте? – подмигнул Карлу майор.

* * *

– Они идут! – раздался крик справа.

Задумчиво и мрачно смотревший в сторону вулкана, Цой быстро вскочил на бруствер и взглянул в бинокль. Из бухты в их сторону неслась целая армада катеров и гидроциклов. Похоже, джокеры перешли от прощупываний сил и обороны противника к активным действиям. Александр осмотрелся, глядя на ополченцев, оставшихся на полукруглом холме.

– Ну что, ребятки, это случилось! Клоуны решили разыграть перед нами веселенький спектакль! Не посрамися же… – Цой запнулся. – Не посрамим, точнее!.. А-а-а, на хрен все! Просто валите этих кретинов без всякой жалости, и точка!..

* * *

Здание, выглядывающее из-за вершины холма, было первым препятствием, огрызнувшись шквальным огнем автоматов и пулеметов. Кто-то в первых рядах атакующих уже был мертв. Несколько фланговых групп двинулись в стороны, решив обойти это мрачное серое здание, сулящее смерть. Но слева и справа от этого дома огрызнулись кинжальным пулеметным огнем густой кустарник и руины. Обороняющиеся быстро перемещались от одного окна к другому, от одной проделанной в стенах бойницы к другой, и атакующим даже в голову не могло прийти, что им противостоит всего шестнадцать отчаянных смельчаков.

Антонио настолько был увлечен наблюдением за вулканом, что даже не сразу понял, когда начался бой. Он обернулся и уставился на Жарова, который, яростно матерясь, стрелял из грохочущего пулемета.

– Боже правый, – вздохнул Квалья, морщась от отборной брани. – Мои уши будто изнасиловали.

Он взял добытое им же во время ночной атаки каннибалов оружие и, подкравшись к пробитому в стене отверстию, стал искать цель…

– Рубаха, еще ленту! – донесся возглас Жарова.

Жар сражения нарастал. Меньше всего, похоже, стреляли Рон и Евгений. Однако их стрельба была наиболее эффективной. HK 417D Джонсона, вкупе с его навыками и оптикой, позволяли каждому выстрелу быть фатальным для одного из каннибалов. То же относилось и к Сапрыкину с его «Винторезом», чей тяжелый патрон разносил каждую голову, попавшую в прицел оптики.

Джокеры первой волны припадали к земле, прятались за грудами мусора и трупами своих убитых подельников. Но сзади напирала вторая волна, гонимая третьей, грозящей начать отстрел тех, кто уклоняется от боя. С подходом третьей волны к линии огня, засвистели реактивные гранаты из небольших безоткатных орудий.

Несколько разрывов крошили внешнюю поверхность стены.

– Черт, Рон! У них гранатометы! Ты можешь убрать стрелков?! – крикнул шериф.

– Я пытаюсь!

– Стену вроде не пробили, – произнес Сапрыкин. – Слабенькие у них гранаты.

– Самодельные, скорее всего! – кивнул Джонсон.

И в этот момент, слева от Сапрыкина раздался грохот, и внутрь брызнули обломки кирпича.