Край земли-2. Огонь и пепел

– О! Ну же говорил, что эти двое к нашему пикнику присоединяться! – радостно воскликнул баянист. – Анатольевич, смотри, я с американцем общий язык нашел! Музыка! Музыка, это универсальный международный язык, так-то!

– Ага, – угрюмо отозвался майор. – Только джокерам этого не говори. У них другой универсальный международный язык. Ненависть.

– Да херня это все, Анатольевич! Добро победит зло!

– Тогда добро должно уметь метко стрелять в голову. Так-то.

Войдя в здание, Рон и Евгений поднялись на второй этаж. Еще несколько человек рассредоточились у окон. Возле центрального окна с грустным видом сидел Карл и вертел в руках свою шляпу, то и дело нервно поправляя знак шерифа и шнуровку.

– Ребята, я уже и не надеялся вас увидеть, – вздохнул он с тоскливой улыбкой, как только они поднялись.

– Привет, Карл. Как обстановка? – кивнул ему Сапрыкин.

– Пока тихо. Вернее, здесь тихо. Они не атакуют. Но все утро мы слышим шум мотоциклов и крики где-то далеко в городе. Похоже, они готовятся к мощной атаке.

– Еще бы. Ночью Джонсон разворошил осиное гнездо, поджарив немножко клоунов прямо у них дома. Их лидер или лидеры наверняка в бешенстве и заставили основное стадо придурков любой ценой завоевать этот берег сегодня же, что сделает падение Вилючинска уже делом ближайшего времени. Будь я на месте босса каннибалов, я бы публично сделал барбекю из тех, кто проворонил визит Рона на корабль, и пообещал остальным такую же судьбу, если они не захватят Нью Хоуп.

– Странно, что ты представляешь себя лидером каннибалов, – поморщился Риггз.

– Бывало, что я представлял себя президентом Соединенных Штатов, любовником Дженнифер Энистон или сыном Дональда Трампа. Что тут сказать… Мои вкусы очень специфичны.

– Ох уж эти твои шутки, Юджин, – махнул рукой шериф.

– А что, кто-то шутил? – Евгений сделал удивленное лицо. – Кто-нибудь из вулканологов остался, кстати?

– Квалья. Он в своей комнате. Наблюдает за Авачей.

– Хорошо. Пойду, поговорю с ним.

– Окей, – кивнул Карл и взглянул на Рона. – Ну что, брат, значит все прошло хорошо?

– Более чем. Их корабль обездвижен и имеет дыру в трюме. Даже не одну. А потом, неподалеку я встретил Юджина.

– Вот как? А он там что делал?

Джонсон задумался на миг, но решил не говорить о ядерном фугасе Сапрыкина.

– Он хотел сделать то же, что и я. Но я же моложе. А значит ловчее. – Рон улыбнулся. – В любом случае, хорошо, что я его встретил. Мы смогли быстро добраться сюда. Иначе мне, скорее всего, пришлось бы оставаться в Вилючинске.

– Жаль, что не остался, друг мой. Твои навыки и навыки этого русского еще понадобятся тем, кто переживет сегодняшний день. Но здесь, в этом доме, таковых не будет.

– Это еще что значит, черт возьми? – нахмурился Рон.

– Неужели непонятно? Все оставшиеся здесь – смертники. У нас нет шансов. Да, мы будем драться до последнего, давая шанс беженцам уйти как можно дальше. Но мы обречены. И каждый оставшийся здесь это понимает…

Войдя в жилище итальянца, Сапрыкин увидел, что тот сидит у своего телескопа, направленного через торцевое окно в сторону вулкана. Возле другого окна, выходящего на Петропавловск, прямо на полу сидел и дремал, обняв автомат, Андрей Жаров. Спал он чутко, поскольку даже легкие шаги майора заставили его вздрогнуть и открыть глаза.

– Дядя Женя? Ты с нами? – осипшим голосом сказал он, поднимаясь.

– Да, Андрей. Я с вами. Привет.

– Тот смуглый здоровяк отправился на корабль джокеров…

– Я знаю. Он тоже здесь. У него все получилось. И он все мне рассказал. И, кстати, его зовут – Рон Джонсон. Надо бы уже запомнить.

– Хорошо. – Жаров почесал голову, опустив взгляд. Было заметно, как ему неловко смотреть старому наставнику в глаза.

– Послушай, Андрей. Последние дни ты был на взводе. Чуть не наломал дров… Но вновь стал таким, каким я тебя помню и каким я тебя и твоих друзей старался воспитать. Я рад, что ты принял верное решение. Я горжусь тобой. И спасибо тебе. – Майор протянул ему руку, и Жаров пожал ее так охотно, будто ждал этого, как самую долгожданную и заслуженную награду.

– И тебе спасибо, дядя Женя.

Сапрыкин одобрительно кивнул и, подойдя к Антонио, тронул того за плечо.

– Дружище, что скажешь? Скоро наша красотка проснется?

– Красотка? – Квалья обернулся. – Ах да, я как-то подзабыл, что у вулкана женское имя. Что поделать, сила привычки от соседства Везувия. Я не знаю, когда именно проснется. Может быть, это произойдет сейчас. А может через час или на закате. Однако вздутие склона со вчерашнего дня увеличилось настолько, что его теперь можно разглядеть невооруженным взглядом.

– Значит, взорвется не вершина, а склон?

– Все верно. Боковое извержение. По крайней мере, первый взрыв. Потом, когда вершина обрушится в адское пекло, давление магматической камеры все равно заставит вулкан извергаться вертикально. Но это произойдет не сразу. От часа до трех. Но до тех пор это будет выстрел из пушки.