Край собачьих следов

– И вообще, – вслух сказала она, остановившись, – я не верю, что он умер. Мало ли, что там сказали, Даррен не мог так внезапно скончаться. Такого медведя ни одна хворь не возьмет.

Воодушевившись этой мыслью, она снова зашагала по комнате. Ей непременно нужно выбраться – и ради сына, и чтобы убедиться, что Даррен жив. Пусть он считает ее предательницей, пусть делает, что хочет, ей главное – знать, что с ним все в порядке.

В дверь постучали, служанка принесла обед. За мыслями Антис и не заметила, как минула половина дня. Она устроилась за столиком и принялась жадно есть теплый, чуть солоноватый суп.

Служанка удалилась, но вместо нее в комнате появилась Надин.

– Привет, – сказала она, устраиваясь напротив. – Как ты тут?

– Да как обычно, – Антис пожала плечами. – А как там? Есть новости?

– Еще какие, – Надин взяла с серебряного блюда булочку. Вид у нее был довольный, хотя во взгляде читалось некоторое беспокойство. – Ты знаешь, – начала она, вонзив зубы в мягкий хлеб, – что завтра будет война?

– Завтра? – с испугом переспросила Антис, оторвав взгляд от тарелки.

– Сегодня на Совете решили, что на рассвете казнят посла и тем самым объявят эльфам войну. Мобилизация по всем фронтам идет уже давно. Командиры только ждут сигнала.

– Неужели? Все так быстро, что же теперь будет…

– Мы победим, – уверенно заявила Надин, продолжая разделываться с булочкой.

– В войнах не бывает победителей, – вздохнула Антис.

– Почему же? Мы ведь правы. Эльфы – существа злые и кровожадные, чем раньше человек сотрет их с лица земли, тем лучше будет для всех.

– Да, но сколько при этом погибнет людей.

– Этого, к сожалению, не избежать. А еще, – продолжила Надин, беря вторую булочку, – Лидера не сегодня-завтра заменят.

– Правда? – удивилась Антис.

– Он не был на Совете и дважды отказался прибыть по просьбе Ее Величества, ничего не объяснив. Не думаю, что она простит ему.

– Ничего, этот найдет лазейку. Он не стал бы так себя вести, не имей пути к отступлению.

– Возможно, – неохотно согласилась Надин и, махнув рукой, проговорила: – Эх, в интересное время живем!

Антис не нашла, что ответить.

– Ладно, – сказала ей собеседница, поднимаясь. – Мне пора. Не скучай тут, я, может быть, еще вечером загляну.

– Давай.

Когда Надин выходила, Антис слышала, как та разговаривала со стоявшими у двери стражниками.

«Хорошо ей, – подумала она. – Хочет – входит, хочет – выходит. А главное кто? Так, девка какая-то, не то что она, Антис Оклин, благородная. И вот как оно в жизни бывает…»

***

– Так я не понял, – спросил Вирт у Марка, подъезжая ближе, – почему Доминик не едет?

– Не знаю точно, но вроде бы дело в том, что Лис вне подозрений по поводу Даррена.

– А мы что? Все еще?

– Кто знает, – пожал плечами Буйвол. – Мне уже наплевать. Знаю, что это не я, и мне достаточно.

– Эх, Горностай, – покачал головой Сокол и увел лошадь в сторону.

Эри сидела перед Филиппом и смотрела на Толлгард во все глаза. Люди на улицах расступались и пропускали их процессию, некоторые боязливо поглядывали на нее, но теперь это даже немного забавляло. Вроде как важная персона. Серые домики с разноцветными крышами утопали в зеленых садах, в воздухе разливался цветочный аромат. Подумалось, что если представить на мгновение, что она не пленница, а, скажем, леди или даже юная принцесса, то становилось приятно. На нее боялись взглянуть, перед ней трепетали, и попадавшиеся по дороге стражники склоняли головы.

Захотелось поговорить о чем-нибудь с Филиппом, но она не решалась, а потому предпочитала молчать и разглядывать город и местных жителей. Сегодня она прощалась с ними, так и не успев узнать. У них в деревне и позже, в Нюэле, много говорили о столице, о великом Толлгарде, но кроме огромных размеров в нем как будто ничего и не было. Или так только показалось? Ведь говорят, что нельзя любить или ненавидеть то, чего не знаешь. Да и зачем? Город как город, живущий своей жизнью, не лучше, но и не хуже маленькой Шадер или Ланкаса.

«Нельзя сравнивать города, – подумала Эри, – как нельзя сравнивать людей. Каждый уникален, по-своему красив и по-своему безобразен».

Они подъехали к большим воротам Толлгарда, которые, словно наделенные неведомой магической силой, отделяли столицу от всего мира. Кристофер протянул стражнику какую-то бумагу, тот подал знак, и четверо солдат с каждой стороны ухватились за массивные створки.

«Вот и все», – сказала про себя Эри. Неожиданно вспомнилась Элисон, которая за этот город продала своего мужа и собственную душу.

Через минуту ее внимание отвлек раздававшийся откуда-то лай.

– Что такое? – спросила она.

– Эй, – шепотом сказал Филипп, – сиди смирно. Всего лишь собаки из-за кости дерутся.

– Да, тут этих тварей много, – сказал остановившийся рядом Сокол. – Вон, посмотри на землю у обочины.

Эри повернула голову. Там, где кончалась брусчатка, среди примятой травы виднелось множество собачьих следов.

– Все сущее стремится туда, где лучше кормят, – философски изрек Вирт, задумчиво посмотрев вдаль. – Ну, едем, что ли?