Край непуганых

Я сидел за тем же столиком, который мы с Аней занимали вчера. Посетителей почти не было, только семейная пара в дальнем углу ела мороженое.

Симанков появился ровно без двадцати час, проявляя пунктуальность, не доступную многим нашим согражданам в старом мире (со временем я стал мысленно называть покинутую родину именно «Старым Миром»). В драных джинсах и оранжевой футболке с надписью «Fuck them all», непричесанный и явно до сих пор не проснувшийся, Костя чем-то напоминал мне студента, которому скучно все, кроме любимого занятия, в том числе и учеба, на которую он согласился, например, по просьбе матери или молодой жены. Хотя по возрасту он был явно старше неприкаянных студентов.

Присел напротив, зевнул, прикрыв рот ладонью, вальяжно раскрыл меню.

— А здрасьте? — спросил я.

— Здрасьте, если вы Сергей, — бросил он, не отрываясь от чтения. — Комплексный обед потянете? А то я без копья сегодня из-за этой дурацкой бомбы.

«Наглец», — подумал я.

— Все зависит от твоей искренности, юноша.

Он соизволил поднять на меня взгляд. Обращение на «ты» действовало безотказно.

— Мы знакомы?

— Кто же не знает Косого.

Я ухмыльнулся. Пожалуй, эту фразу впору возвести в статус официального слогана нашего сериала.

Костя предпочел сделать вид, что не понял намека, погрузился в изучение меню. С минуту кусал губы, потом бросил папку на стол.

— Ладно, я и так все знаю наизусть. — Он поднял руку, привлекая внимание официанта. — Витя, сделай мне солянку, биточки с подливкой и кофе.

Официант скрылся за кухонной дверью. Мы с Костей молча сверлили друг друга взглядами. Я — слегка покровительственно, изображая хозяина положения, он — с любопытством.

— У вас ко мне дело?

— Да.

— Хм, наивный вопрос. Чтобы выдернуть меня из кровати в одиннадцать, нужны серьезные причины.

— Они есть, поверь мне. Давно здесь играешь?

— Третий месяц.

— Нравится?

— У меня нет выбора. Это единственное, что я умею. Закончил Гнесинку, но Паганини из меня не вышло.

— «Мочалкина» ты вчера лихо отыграл.

— Для кабака сгодится.

— Не скромничай.

Я позволил ему спокойно дождаться выполнения заказа. Дал время вкусить солянку, изучить биточки. Впрочем, если с первым блюдом он разобрался быстро, причмокивая и периодически вытирая губы салфеткой, то с битками вышла заминка. Костя лениво ковырялся вилкой в тарелке, не поднимая на меня глаз, но вскоре, почувствовав мое пристальное внимание, не выдержал.

— Так, ну я вас слушаю уже.

— Это я хочу тебя послушать.

— Что вас интересует?

— Как ты сюда попал?

Он ответил не сразу. Очевидно, раздумывал, стоит ли ему раскрываться. Принял решение в пользу «да».

— Как и вы, видимо. Сошел с поезда.

— Ты все-таки узнал меня.

— Извините, ваше творчество не в моем вкусе, но от обложек журналов и рекламы никуда не деться. В общем, ехали мы с ребятами на халтурку, пригласил друг-бизнесмен на свадьбу в Абдулино — поиграть да отдохнуть на природе. Есть такой городок небольшой в уфимском направлении.

— Ближний свет — из Москвы в Абдулино! Там своих музыкантов нет?

— Говорю же, друг там у меня. Да и почему из Москвы? Я после окончания училища вернулся в Самару. Живу там… точнее, жил.

— Похвально. Что дальше?

— Нас было трое. Один перебрал, после Бугуруслана завалился спать, а мы с Чикой решили проветриться, пивка прикупить. В поезде уже не продают, только в вагоне-ресторане. Вот и вышли здесь вдвоем. И вернуться не смогли. Точнее, вернулись вовремя, а поезда нет! Полчаса стоянка, а он слинял через десять минут! Начался дурдом, конечно: ни администрация, ни кассиры, ни менты — никто ничего не знает, какой поезд, откуда и куда шел, не было тут ничего. А мы только в куртках своих, без вещей. Ладно хоть деньги и документы с собой, а так чуть в обезьянник не загребли. Все бы ничего, но инструменты классные остались в купе! Ручной работы! Играю тут на дешевой штамповке.

— Чика с тобой?

— Толя Чигинский? Да, на виолончели играет, вы его видели вчера.

— Остальные двое, что были на сцене?

— Местные.

— Вас никто не встречал, когда вы сошли с поезда?

Он удивился.

— Кто? Чужой же город, кто нас тут знает. Сами мотались как неприкаянные. Крыша ехала первое время — дай бог!

Он вел себя слишком суетливо, чтобы я поверил.

— Не пыли, Костик. Без проводника ты не остался бы тут ни минуты. Прыгнул бы в поезд и укатил… не зная, куда приедешь.

Он отложил вилку. Глядя на его недоеденные биточки, я подумал, что можно было бы и самому заказать обед. Святов сегодня утром ленился, отделался бутербродами.

— Ладно, уговорили. Чувак торчал у крыльца вокзала. Весь такой несчастный, потрепанный, в плаще поверх костюма…

— Понял, не продолжай.

Мои смутные догадки, которые до сих пор отлеживались где-то в закромах сознания, обрели, наконец, очертания: Евгений Петровский удивительным образом всегда оказывался на месте, у крыльца вокзала, когда в город из поезда Старого Мира выпадал очередной странник. Из этого можно было сделать только один вывод: он знает, как функционирует нора. И может знать, КАК ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО.