Край непрощённых

— Не буди лихо, пока оно тихо, — пожал плечами Макс, — так у вас говорится? Хотим унести ноги — надо спешить.

В это время от оцепенения очнулись узники. Крики 'выпустите меня' неслись со всех сторон. Ключи, где же ключи? Если у байкера — то он валяется среди кучи еще горящих тел и сам неотличим от них. Но если у американца… Кирсан бросился к трупу огнеметчика.

Ключи действительно были там.

— Прикрой меня, мы не можем их тут оставить! — крикнул он Максу и принялся отпирать двери, выпуская заключенных.

Так прошли минуты, может быть, три, а может, всего лишь полминуты — казалось, что ключи нарочно попадаются все время не те. Тем не менее, восьмерых удалось освободить, когда в помещение ворвалась целая толпа воющих человекообразных демонов.

Понимая, что всех спасти не удастся, Кирсан бросил связку ключей сквозь прутья решетки тому узнику, которого как раз пытался выпустить, и побежал прочь, на ходу передергивая затвор. Коровник, к счастью, оказался типично советской постройки, с двумя входами на торцах. Макс, прикрывая его, дважды выстрелил из пистолета, а затем оба они бросились наружу. У самой двери Кирсан остановился, обернулся, чтобы выстрелить — и остолбенел.

Узники, все те восемь человек, кого он успел выпустить, никуда не побежали. Они были там, у ящиков, вскрывали их, ломая ногти, доставали оттуда пакеты и бутылки и даже не ели, а буквально пожирали их содержимое с жадностью, которую не у всякого умирающего от голода увидишь. И бегущие к ним людоеды никого не испугали. Узников перебили в считанные секунды, но в память Кирсана прочно врезался пригвожденный к полу человек, из последних сил тянущий дрожащие пальцы к плитке шоколада.

Тут Макс буквально потащил его прочь. Они оказались посреди небольшой площади, очень похожей на площадь в каком-нибудь колхозе, с той разницей, что в колхозах обычно такие сражения не кипели. На относительно небольшом пространстве, огороженном зданиями и кое-как построенными стенами, отчаянно дрались с применением холодного и огнестрельного оружия человек, по меньшей мере, двести, а из окон зданий хлестали пламя и свинец. Длинные очереди пистолетов-пулеметов и автоматов всех моделей, марок и калибров слились в один сплошной непрекращающийся треск, ругань обороняющихся, непонятная, но все же членораздельная, перемешалась с завыванием атакующих.

Кирсан и Макс нырнули за то, что осталось от комбайна. Гора ржавого металла — но хоть какое-то укрытие. И вовремя: откуда-то из-за зданий гулко грохнула пушка. Осколочно-фугасный снаряд попал в стену коровника, пробил ее и взорвался внутри.

— Смотри, мы проберемся вон за тем знанием, — указал Макс, — а потом через ту калитку. А там, возможно, будет совершенно неохраняемая стена или другое укрепление.

— Мы можем срезать, если не побежим до калитки, а просто перемахнем через…

— Найн. Я никуда ни через что не перемахну.

Тут Кирсан обратил внимание, что китель Макса застегнут на все пуговицы, а из-под него выпирают различные угловатые предметы: пока он выпускал из клеток заключенных, немец дорвался до ящиков первым и напихал за пазуху драгоценных продуктов. Сукин сын. Расчетливый и хладнокровный сукин сын.

В этот момент крики и выстрелы прозвучали совсем рядом. Кирсан выглянул из-за укрытия и увидел небольшую группу солдат в мундирах разных армий и с разношерстным вооружением, спешивших к коровнику. Навстречу им вывалилась целая орава обезумевших людоедов. По спине побежали мурашки, когда стало видно лица, уже перемазанные кровью.

С обеих сторон ударили автоматы, но у каннибалов стволов оказалось меньше. Несмотря на это, они бросились вперед с неистовством берсерков, завывая и потрясая оружием. Кирсан вскинул винтовку, поймал на мушку одну из ужасных физиономий и нажал на крючок. Пуля, рассчитанная на кабана или что побольше, пробила череп навылет и попала еще в кого-то.

На звук выстрела сбоку обернулся один из солдат, и Кирсан узнал того самого российского офицера. Долю секунды они пытались прочесть в глазах друг друга мысли, которыми им не дано было обменяться словесно, а затем офицер отвернулся, поднял автомат и продолжил стрелять в наседающих безумцев. Еще раз рявкнула пушка, разорвав в клочья несколько тел, и тут со стороны нападающих пронеслась огненная стрела. Рванул взрыв.

- 'Тигру' капут, — прокомментировал Макс, — надо уходить.

Они, пригнувшись, двинулись за здание.

— Как ты узнал, что это был 'тигр'? — спросил Кирсан.

— Я что, на слух не отличу 'кампфвагенканоне тридцать шесть' от любой другой пушки?

— Ах ну да…

Внутри здания, за которым они прятались, раздался взрыв, выбивший все стекла, которые еще не вылетели. Беглецы как раз добрались до калитки, когда из задней двери, шатаясь, выскочила женская фигура, споткнулась на ступеньках и растянулась на земле. Макс, вскинувший было пистолет, увидел, что она не вооружена, и не стал стрелять. Кирсан шагнул ближе, протягивая руку, но немец бросил:

— Оставь ее. Она при любом раскладе обречена, а нам не нужны лишние проблемы.