Крадущие совесть

Ведущий пресс-конференцию председатель вышеназванной комиссии А.К.Микитаев мягко напоминал о географическом положении региона, о том, что, приняв гражданство только Татарстана, те же представители татарской диаспоры, предполагающие развернуть свой бизнес в республике, ограничат себя в возможностях. Человек по натуре своей к простору стремится и стеснять его рамками «национального гражданства» вряд ли стоит. Эта мысль находила поддержку у собравшихся, но наталкивалась на тот факт, что мы однажды уже были гражданами одной шестой части земли.

Пакета предложений по совершенствованию закона о гражданстве, к сожалению, как было объявлено на пресс-конференции, совещание не выработало. Решено на местах еще раз обсудить наболевшие вопросы и прислать свои соображения и поправки в комиссию при Президенте. Что ж, эта практика нам хорошо знакома. Как и заверения о мире и дружбе между народами.

Не радостно было слышать и то, что жить нам по старому паспорту придется неопределенное время. Подготовлены, правда, вкладыши. А новые документы будут выдавать пока только выезжающим за границу. Оказывается, мощности Госзнака слабы, чтобы отпечатать быстро для всех паспорта. Ваучеры да пятитысячные банкноты, вероятно, замучили. Но тут настойчиво предлагают свои услуги иностранные фирмы. Как бы их предложения не были приняты. И тогда у нас не только государственные границы станут прозрачными, но и души человеческие. И когда-то появится в таком случае поэт, способный воспеть российский паспорт, подтверждающий принадлежность к великой державе, и скажет такие слова о гражданине России, которые бы и мы повторили с удовольствием и гордостью.

Мы все за реформы

Эти слова то и дело слышишь от разных людей и на разных уровнях. Слышишь так часто, и произносятся они порою столь искренне, что остается лишь удивляться: почему же эти самые реформы так трудно идут у нас? А если и идут, так с точностью до наоборот – вместо свободы, взметнувшейся, как всегда на первых порах, неистово, люди обретают новый ГУЛАГ – экономический. Их великая энергия, нравственная основа, экология души под двуязычные разглагольствования правителей страны и их друзей «демократов» уходят в свисток, расходуются на пустые хлопоты, на ненужные дела. Почему же это происходит? А потому что реформы нынешние носят «верхушечный характер» и проводятся вовсе не в интересах тех людей, что поверили в свое время всевозможным правительственным и президентским декларациям относительно формирования среднего класса и дружно встали в очередь в затхлых коридорах бесчисленных регистрационных палат по узакониванию различных ТОО, АО, ИЧП и так далее, взамен государственных хозяйственных структур. Не спорю, кто был циничен и смог оказаться в нужное время, в нужном месте и вошел в бизнес не производительный, а спекулятивный, разрушительный, тот кое-что съел. Тот же, кто шел путем праведным…

Не утрируя ситуации, напротив, стараясь найти хотя бы слабые ростки доброго и созидательного в действиях некоторых предпринимателей, вставших на указанный реформаторами путь, близко мне знакомых, я выношу на суд читателя их непростые судьбы.

Доцент в сельсовете

Флеровы в нашей округе считались ребятами башковитыми. Окончив в военное и послевоенное лихолетье сельскую среднюю школу, все (а их было четверо братьев и сестра) поступили в высшие учебные заведения. Да какие! Самые что ни на есть элитарные, престижные в то время институты физики и химии. Окончили, работали в закрытых предприятиях, НИИ, кто-то стал профессором, доктором, старший брат лауреатом Государственной премии, а мой одногодок – младший из Флеровых, Слава, – возглавил в звании доцента кафедру химии в Горьковском политехническом институте.

Тут вообще-то, наверное, дали знать о себе гены. Отец многочисленного семейства, Николай Алексеевич Флеров, преподавал нам в школе математику, был поповским сыном. А в народе в былое время не зря говорили: каждый бы стал попом, да голова клепом. Кстати, на приусадебном своем участке, на отрезке бывших когда-то богатых церковных земель, занимался Николай Алексеевич огородничеством, выводил какие-то особой стойкости и урожайности помидоры, рассаду которых в окрестных деревнях считали за счастье заполучить. Жил он в доме своего отца, на удивление не отобранного после революции и не растащенного жаждущими справедливости горлопанами и голодранцами. Видно, великим авторитетом пользовался батюшка у прихожан: не дали в обиду, а что касается самого Николая Алексеевича, то, помню, уважали учителя в селе больше, чем кого-либо.