Козьма Прутков и его друзья

«Во время нашей юности всем нашим знакомым было известно, что главным и даже, за весьма малыми исключениями, единственным действующим лицом в этих шутках и, как выражается г. Беляев, проделках был Александр Михайлович. Он же был известен как превосходный актер на домашних спектаклях. Разнообразные созданные им типы высоко ценились М. С. Щепкиным, П. М. Садовским и И. Ф. Горбуновым»⁴.

На Васильевском острове Льва Жемчужникова часто навещал его бывший учитель рисования по Пажескому корпусу маленький рябенький старичок Рыбин. Он учился в свое время с Брюлловым, любил рассказывать, как Карл Петрович еще мальчиком считался гением и помогал товарищам за булки и разное съестное получать хорошие отметки за рисунки. Старик был предан искусству и все похваливал Льва, подавшегося из пажей в художники.

Однажды во время их разговора в комнату Льва, убранную гипсовыми слепками с антиков и торсом Лаокоона, вошел надменный пожилой вельможа с орденом на шее, вмешался в разговор и стал резко и презрительно говорить об искусстве. Он упрекал Льва за то, что тот променял блестящую карьеру на никем не уважаемое ремесло.

Старик Рыбин, разумеется, струхнул, решив, что с ними разговаривает кто-то из могущественной родни Жемчужниковых. Но тем не менее возражал надменному посетителю, а когда тот сравнил художника с сапожником, и вовсе разгорячился. Он готов был сказать дерзость, как вдруг вельможа мгновенно снял с головы парик, а с шеи — орден, и перед Рыбиным оказалось знакомое юное лицо студента Александра Жемчужникова. «Старик разинул рот и замер в удивлении,— вспоминал Лев.—Он долго не мог успокоиться и прийти в себя. Чай, добавленный значительным количеством рома, уладил дело».

2

В архиве Блудовых сохранилась программка домашнего спектакля, поставленного где-то в конце сороковых годов. Автором «водевиля — драмы — комедии» был Алексей Жемчужников. Он же взял на себя обязанности суфлера. Режиссером спектакля означен князь Одоевский. Среди актеров, кроме Александра Жемчужникова, были Антонина Дмитриевна Блудова, Карамзины, Шевичи, Тютчевы, князья Мещерский и Трубецкой, графы Алексей Уваров и Дмитрий Толстой. Если программка и ничего не говорит о содержании и даже названии спектакля, то об увлечении Жемчужниковых и круге их знакомых свидетельствует красноречиво⁵.

Захваченный театральной лихорадкой, Алексей Жемчужников решил стать драматургом и писал уже не только для домашней сцены, но и с намерением быть в репертуаре Александрийского театра, в котором кружок не пропускал ни одной более или менее выдающейся постановки.

Алексей пробует себя в самых разных драматических жанрах и засыпает дирекцию императорских театров своими произведениями.

Неизвестно, показывал ли он в театре свою раннюю пьесу «Демьян Константинович Прокофьев нуждается в жене и деньгах», помеченную 1845 годом, как и несколько других, написанных следом⁶. Первой в цензурных делах появляется жемчужниковская комедия в стихах «Странная ночь».

В ней действуют князь и княгиня, только что соединенные браком, и дворянин Ардатов, которого привело к молодоженам некое любовное письмо. Оно было написано князем к жене Ардатова. Дворянин вызывает князя на дуэль, потом встречается с княгиней. Тут-то и выясняется, что и у них была интрижка, что «чувств возвышенность и сила убежденья, и мыслей чистота и уверенья, все это — лицемерие и ложь! » Князь все узнает, но в конце концов молодожены предают огню улики своей неверности и мирятся.

Обычно цензоры, просматривавшие пьесы, в заключении весьма подробно излагали содержание вещи, а в конце писали вывод — либо дозволение к постановке, либо запрещение.

На этот раз заключение цензора было кратким до чрезвычайности :

«Эта пьеса до того нелепа, что я не имел возможности отыскать в ней ни сюжета, ни здравого смысла. Из двух стихов, служащих окончанию комедии, можно заключить, что сочинитель хотел доказать, что :

Бывают женщины и с сердцем и о умом,

Но без кокетства не бывают.

Комедия этого вовсе не доказывает, но не заключает в себе ничего предосудительного.

М. Гедеонов»⁷.

Несмотря на свое недоумение, цензор (кстати, сын директора императорских театров) 31 января 1850 года дозволил к постановке комедию из великосветской жизни «Странная ночь», и она была сыграна в Александрийском театре в бенефис актрисы Веры Самойловой. И даже имела успех у публики⁸.

Мало того, «Странная ночь» была опубликована во второй книжке «Современника» за 1850 год, а через сорок лет Алексей Жемчужников включил ее в собрание своих сочинений.

В октябре того же года он написал и представил для бенефиса режиссера Куликова пьесу иного плана. Называлась она «Сердечные похождения Дмитриева и Галюше, или Недоросль XIX столетия»⁹.