Козерог и Шурочка

Расставаться с дачей было тяжело, но семья всё ж дороже. Надо было решаться на продажу.

НА УЗЛОВОЙ СТАНЦИИ

Узловая станция с высоты птичьего полёта напоминала большой муравейник с множеством уходящих от него тропинок. Только тут вместо тропинок на многие километры тянулись железнодорожные пути. Жизнь на станции не замирала ни на минуту: гудели маневровые тепловозы, по громкой связи общались работники, милый женский голос по радио объявлял о прибытии и отходе товарных и скорых поездов в разные концы необъятной страны. Здесь ежедневно происходили грустные расставания, радостные, а порой и неожиданные встречи.

Родион Ефимович слыл на работе неисправимым романтиком, поэтому неудивительно, что узловую станцию он сравнил с полевой ромашкой, где вместо лепестков-лучиков были уходящие вдаль рельсы. Он возвращался из командировки, а в этом старинном уютном городке с красивой архитектурой девятнадцатого века у него случилась пересадка. До нужного ему поезда по времени было ещё далеко. Он походил по городу, поглазел на достопримечательности и теперь, уставший, сидел на лавочке в привокзальном парке.

Стояла ранняя осень, жёлтая листва на берёзах ярко горела на солнце. Время от времени с деревьев тихо падали золотые листья, шурша под ногами у прохожих. Свежий воздух, прихваченный первыми лёгкими заморозками, пронзительно чист и крепок.

Родион Ефимович был одет в длинный плащ, модная шляпа, купленная по случаю в Германии, где они однажды успели побывать с женой, лежала на коленях. Вытянув ноги в дорогих жёлтых туфлях, локтем прижимая к себе кожаный портфель, он подставил осеннему солнцу крупное, чисто выбритое лицо. В этом отношении он был педант, по утрам всегда тщательно брился, не желая выглядеть в свои пятьдесят восемь неряшливо.

Услышав характерный звук колёсиков дорожной сумки, Родион Ефимович приоткрыл глаза: на скамейку неподалёку села невысокая хрупкая женщина в коротком оранжевом плащике. Из-под вязаного цветного берета кокетливо сдвинутого на бочок, выглядывал локон светлых волос. Берет украшала большая брошь в виде ромашки. Она ярко блестела, один из солнечных зайчиков, ослепив на секунду, коснулся его глаз. Родион Ефимович едва приметно улыбнулся, и принялся украдкой из-под прикрытых век с интересом наблюдать за незнакомкой.

Мельком взглянув на него, женщина покопалась в миниатюрной дамской сумочке, которая висела у неё через плечо, вынула крошечное зеркальце, губную помаду и, округлив прелестный ротик буковкой «о», стала аккуратно подкрашивать свои и без того сочные губки. У женщины было довольно привлекательное ухоженное лицо, и вот так сходу определить её возраст было затруднительно. Но судя по мелким горьким морщинкам вокруг рта и возле глаз, скорее всего она была не намного моложе самого Родиона Ефимовича.

Прошло совсем мало времени, и мужчине вдруг показалось, что в её привычке держать голову слегка откинув назад, в плавных движениях, в неторопливых жестах, было что-то неуловимо знакомое. Родион Ефимович заволновался, торопливо переложил шляпу с колен на портфель и подошёл к женщине.

– Сударыня, – обратился он, умоляюще приложив ладони к груди, – прошу прощения за свою бестактность, но не могли бы назвать своё имя?

– Нет, не могу, – спокойно, но довольно категорично ответила женщина, окинув его изумлённым взглядом. – Разве я давала вам повода для знакомства?

– Ради бога не сердитесь, – не мог успокоиться Родион Ефимович, – просто, глядя на вас, мне показалось, что вы похожи на одну девочку из моего детства, вот я и подумал, а вдруг вы это она.

Женщина мягко улыбнулась, и на её щеках образовались две милые ямочки.

– Ну что ж, – сказала она милостиво, – думаю, это веская причина узнать моё имя. Дина, Дина Леонидовна.

– Дина! – радостно вскричал Родион Ефимович. – Диночка! А меня ты не узнаёшь? – Он быстро повернул лицо в одну сторону, в другую, энергично тряхнул головой, убирая со лба тронутый сединой чуб. – Ну же, – торопил он, с надеждой заглядывая в её глаза, – ну!

Мужчина увидел, как у незнакомки дрогнули брови, глаза удивлённо распахнулись. Но полной уверенности по всему видно ещё не было, что она угадала в этом солидном господине того шалопутного мальчишку из прошлой жизни, поэтому спросила всё же с недоверием:

– Родя?

– Родя! – несказанно обрадовался мужчина. – Ну конечно Родя!

Женщина, не сводя с него тёмных глаз, медленно поднялась со скамейки. Какое-то время они ненасытно смотрели в глаза друг другу, затем одновременно подались навстречу и обнялись. Дина заплакала, уткнувшись лицом мужчине в грудь. Он гладил её по вздрагивающим плечам, бормотал что-то незначительное, было заметно, что Родион Ефимович сдерживался из последних сил, чтобы самому не расплакаться. В какую-то минуту она отслонилась, быстро обежала мокрыми глазами его лицо, с чувством ударила кулачками в его грудь и засмеялась. С её ресничек сорвались прозрачные слезинки, скатилась по щекам, оставляя блестящий след.