Ковчег Спасения

— Да. Мы рядом с мостиком, — Клавейн указал на один из коридоров. — А тот ведет в криогенный отсек. Если Фелку заморозили, нам туда. Для начала надо проверить сначала его.

— У нас двадцать минут, потом надо выбираться.

На самом деле, в этих временных ограничениях не было никакой необходимости. На худой конец, «Зодиакальный Свет» мог подкорректировать скорость и встретить шаттл, если они застрянут на борту «Ночной Тени». Но это означало непозволительную трату времени. Это означало посеять в остальных членов команды благодушие, что может быть смерти подобно. Взвесив все, Клавейн пришел к выводу, что им троим лучше погибнуть — или, по крайней мере, остаться — здесь, чем допустить подобное. Даже если Ремонтуа не вернется, их помощники и старшие офицеры справятся с задачей и проведут операцию. Но экипаж «Зодиакального света» должен верить, что счет идет на секунды. Так оно и есть. Да, это жестоко. Но война — вообще жестокая штука. И это было далеко не самое страшное решение, которое Клавейну доводилось принимать.

Криогенный отсек оказался недалеко.

— Я что-то вижу, — проговорил Скорпио — впервые за несколько минут.

Клавейн притормозил и вгляделся в красноватый полумрак. Зоркости человека-свиньи можно было позавидовать.

— Похоже на тело, — сказал он наконец.

Медленно, отталкиваясь от мягких переборок, они плыли вперед, приближаясь к странному предмету. Клавейну казалось, что в голове тикает старинный секундомер: он помнил о каждой минуте, каждой секунде, которая проходила зря.

Это действительно оказалось тело.

— Узнаешь? — спросил Скорпио, зачарованно разглядывая труп.

— Не уверен, что его вообще кто-нибудь сможет опознать, — отозвался Клавейн. — Но это не Фелка. И, судя по всему, не Скейд.

С телом произошло что-то ужасное. Оно было разрезано точно пополам, очень аккуратно — словно поработал умелый патологоанатом. Внутренние органы, плотно упакованные в кольцевидные или серпантинные образования, поблескивали подобно глазированным конфетам. Человек-свинья вытянул короткую руку и толкнул тело — вернее, его половину. Словно нехотя, оно поплыло прочь и вяло стукнулось о переборку.

— Как думаешь, где остальное? — полюбопытствовал Скорпио.

— Где-нибудь, — ответил Клавейн. — Должно плавать неподалеку.

— Чем его так? Похоже на лучевик, но где ожоги?

— Это был причинный градиент, — пояснил третий голос.

— Скейд… — выдохнул Клавейн.

Она висела у них за спиной. Она подобралась нечеловечески бесшумно — ни Клавейн, ни Скорпио не услышали даже дыхания. Ее бронированное тело перегораживало коридор, черное как ночь, оттеняя бледный овал лица.

— Привет, Клавейн. Привет… Скорпио, как я понимаю? — Скейд посмотрела на человека-свинью. — Получается, поросенок, ты и не собирался умирать?

— Клавейн уже объяснил: мне чертовски повезло, что я встретил Конджойнеров.

— Ах, как трогательно.

Клавейн смотрел на нее, поневоле ощущая благоговейный ужас. Ремонтуа говорил о несчастном случае, но к такому Клавейн был не готов. Металлическое тело Скейд напоминало средневековые доспехи, которым для чего-то придали очертания женского тела — с роскошными бедрами и небольшими выпуклостями на груди, имитирующими бюст. Но Клавейн уже понял, что это не доспехи, а система жизнеобеспечения, которая одновременно заменяет недостающую часть тела. В данном случае тело отсутствовало как таковое. Шея жестко крепилась в отверстии, похожем на воротник. В этом грубом соединении живой плоти с механизмами было что-то кричащее неправильное. Омерзительное чувство диссонанса усилилось, когда Скейд начинала улыбаться.

— Полюбуйся, что ты со мной сделал, — она говорила вслух, чтобы Скорпио тоже мог слышать. — Чувствуешь гордость?

— Это сделал не я, Скейд. Я очень хорошо знаю, как все произошло. Я ранил тебя — это правда. Мне очень жаль, что так получилось. Но ты прекрасно знаешь, что я сделал это ненамеренно.

— Ненамеренно стал перебежчиком? Как у тебя все просто!

— Я не отрезал тебе голову, Скейд, — сказал Клавейн. — Сейчас Дельмар уже залечил бы все ранения, которые ты получила по моей вине. Даже следа бы не осталось. Но у тебя были другие планы.

— Мои планы определял ты. И моя верность Материнскому Гнезду.

— Я не сомневаюсь в твоей верности, Скейд. Только интересно, чему ты в на самом деле служишь.

— Тринадцать минут, — прошипел Скорпио. — А потом сматываемся.

Скейд резко повернулась к нему.

— Спешите, верно?

— А ты будто не спешишь? — парировал человек-свинья.

— Вы пришли не просто так. Не сомневаюсь, ваши орудия могли давно уничтожить «Ночную Тень», если бы Клавейну это было нужно.

— Отдай мне Фелку, — произнес Клавейн. — И я оставлю тебя в покое.

— Неужели она для тебя так много значит? Ты даже готов уничтожить меня чуть попозже, хотя сейчас у тебя все шансы?

— Да, она очень много для меня значит, но…

По гребню Скейд побежали бирюзовые и оранжевые переливы.

— Я отдам тебе Фелку, если после этого ты уйдешь. Но сначала я тебе кое-что покажу.