Ковчег-Питер

В лифте поднимался вместе с каким-то мужиком. Мужик смотрел на зеленую стенку лифта, а я – на него, и думал: как это странно, что с соседом Лидии Палны я уже даже за грибами ездил, и крышу ему чинил, и самогон пил, а тут я своих соседей совсем не знаю. Мелькают какие-то лица в подъезде, что мне их разглядывать. Я узнаю их только по собакам, потому что, если сталкиваюсь в дверях или в лифте с человеком, который идет выгуливать собаку, я рассматриваю, конечно, собаку, а не человека. Собаки как-то разнообразнее, чем люди, и реагируют спокойно, когда ты их разглядываешь. На человека, даже на собственного соседа, так смотреть не станешь. А потом, встречая на улице знакомую собачью морду, понимаю: это соседи, и здороваюсь. Однажды в лифте я ехал с девушкой, которая держала на руках лопоухую голую кошку, совсем без шерсти. Я спросил:

– Можно ее потрогать?

Девушка сказала: да, и начала рассказывать про эту породу. Голая кошачья кожа была очень теплой, бархатной. Я погладил ее, двери лифта открылись, и я вышел, а девушка все продолжала быстро-быстро говорить мне об этой своей кошке, хотя я уже стоял в коридоре. Двери лифта закрылись, и я подумал, что надо было мне, наверное, с этой девушкой познакомиться, она показалась мне очень одинокой. Может, у нее, как у кошки, тоже была теплая и бархатная кожа. Эту девушку я больше никогда не видел. Ситуации в лифте – они все-таки особенные, тут надо быстро соображать и ничего не откладывать на потом.

Мужик, который ехал теперь со мной в лифте, был без собаки и тем более без кошки и вполне мог оказаться Витюшиным приспешником, но не оказался, потому что вышел на два этажа ниже моей квартиры. Так что никаких быстрых реакций, кроме как поздороваться, от меня не потребовалось.

Поворачивая ключ в дверях, я представил себе мельком, что моя ипотечная однушка вся перевернута вверх дном. И капитан Волков, которого я, конечно, сразу вызову, спросит серьезно и озабоченно:

– Что они так старательно искали у вас, Антон? Что может быть такого в вашей жизни, что привлекло бы внимание человека такого уровня, как Виктор Парщиков – хозяина банков, и прочая, и прочая? Что у вас есть, кроме бизнеса в кредит и квартиры в ипотеку?

– Ха! – скажу я капитану полиции. – У меня есть праздник! Я дарю людям радость жизни, и деньги здесь совершенно ни при чем!

Капитан – немолодой, с седыми усами и добрыми морщинками вокруг глаз – сразу проникнется, покивает и тепло пожмет мне руку на прощание.

Да нет, конечно, все в квартире оставалось так, как и было. Даже грязная тарелка в мойке, даже соскользнувшее на пол полотенце в ванной. Мобильный еле держался на одном проценте зарядки и показывал кучу непринятых. Я дал ему подкормиться несколько минут, сварил пока себе кофе, вытащил из холодильника кусок сыра и стал смотреть, кто мне звонил. Раз сто позвонили Верочка и Светлана. Светлана написала еще три сообщения: «Антон, в магазине выбита витрина. Вызываем полицию. Ждем вас», потом «Не волнуйтесь, украдено по мелочи только из витрины. У вас все в порядке?» и последнее «Антон, позвоните срочно Илларионову». Илларионов тоже позвонил раза четыре. Еще два звонка с незнакомого номера. Я достал бумаги, которые дала мне Верочка, сравнил – да, это был номер капитана Волкова. Пару раз позвонил Серега.

Потом я поговорил по телефону с родителями. Послушал про соседей, огурцы и папину язву. Рассказал, что у меня все хорошо.

Потом достал из кармана бумажку, на которой Мидия написала мне свой телефон, и набрал номер. Почему-то волновался. Длинные гудки. Подождал немного, допил кофе, снова позвонил, и опять никакого ответа. Блин, почему я у Миши номер телефона не взял, сейчас бы набрал его, и он сказал бы мне: да, видел, что Лидия приехала, вон она копается на клумбах своих. И все, я мог бы спокойно заниматься своими делами. Позвонил бы этому капитану, узнал бы, что и как. Илларионову бы позвонил, послушал бы, как он орет. Он, вообще, нормальный мужик, но заводится с пол-оборота. Но как-то мне было не до всех этих звонков, пока я не поговорил с Мидией.

И тут я вспомнил, что у меня есть еще ее городской адрес. И решил, что поеду. Не знаю, может, просто хотелось сесть за руль. Спустился во двор. Кошка с машины уже ушла, оставив на капоте маленькие противные следы грязных лапок, и я подумал, что ее могли спугнуть Витюшины приспешники. Они увидели, что я вернулся, и установили под днищем машины взрывное устройство. И как только я поверну ключ в замке зажигания, раздастся взрыв. Кузов машины разорвет на металлические ошметки, в небо поднимется облако огня и дыма. В окна повысовываются любопытные лица, завоют сиренами испуганные автомобили. Я все это так себе представил, что, когда поворачивал ключ зажигания, реально трусил. Ну, не то чтобы трусил, но мандражировал. Все, конечно, обошлось, и я разозлился на себя. Ну не дурак ли?