Ковчег Лит. Том 2

— Батюшки мои! Танюша, радость ты моя, что с тобой приключилось? На тебя же смотреть страшно! — причитала мама, стягивая с дочери остатки одежды. Она бережно гладила ее по волосам, что-то тихо говорила, но Таня не слышала ее. Она была дома и наслаждалась чувством бесконечного счастья. Она добралась, она смогла.

Раздался звонок мобильного.

— Танюш, тут тебе вроде как Миша звонит, ответишь?

Она кивнула и взяла из рук мамы свой телефон.

— Танюшка, собирайся, я буду у твоего дома через пять минут. Пойдем к Антохе, он там что-то придумал… — Нет, Миш, — оборвала тираду спокойным голосом.

— Нет? — голос парня дрогнул от удивления. — Подожди, ты, наверное, не поняла. Я же позвонил… к Антохе же, ну?

— Я поняла, поняла. Потом, Миш, потом.

— Не понял…

— Потом, потом, — и выключила телефон. Никогда прежде Таня не ощущала такой уверенности и внутренней силы.

— Ну и правильно, — поддакнула мама, — надо было раньше так с ним. А то позвонит — не позвонит. Ишь, нашелся какой!

Таня улыбалась сквозь дрему. «Все потом… Я же дома, дома».

Арина Скляр Семинар Андрея Геласимова, 2-й курс Больно

Желтый свет тусклого ночника почти ничего не освещал вокруг, но с ним Диане было не так страшно. Девочка совсем недавно стала спать в своей комнате. Ее семилетняя старшая сестра уже сладко сопела здесь же, через перегородку.

Диане все не спалось. Она знала, что как только уснет, мама уйдет к себе. Вику клонило в сон, мысли наплывали одна на другую, а рот медленно непроизвольно приоткрылся. У Дианы уже не было сил лежать на одном боку. Она долго собиралась с мыслями, пыталась побороть страх тычка от мамы и все же резко перевернулась лицом к ней. Это движение разбудило Вику, и она, ударив дочь по попе через одеяло, злобно прошипела, не разжимая зубов:

— А ну-ка быстро спать!

Диана замерла в неудобной позе, зажмурившись. Вика стала смотреть на лицо дочери — до жути на него похожа. Тот же нос пипочкой, те же резные губы. «Лучше б ты родилась мальчиком», — думала женщина. Потом глаза Вики стали задумчиво-стеклянными. Они медленно краснели, наполнялись слезами, и, наконец, из обоих почти одновременно потекли соленые капли. Девочка снова решалась на то, чтобы лечь по-другому, когда услышала шмыганье носом и неровное дыхание. Она через щелочку глаз посмотрела на маму и снова зажмурилась.

— Мам, — шепотом позвала она осторожно.

— М-м? — отозвалась мать как можно серьезнее.

— Почему ты плачешь?

— Потому что ты не спишь. Сколько можно? Давай сама учись, как Милана, — Вика встала, резким движением подоткнула одеяло и вышла из комнаты.

В квартире было темно, только на кухне горел свет, и женщина пошла туда.

— Чайник горячий? — спросила она и, не дожидаясь ответа, потрогала его. После налила кружку теплой воды, села за стол и схватилась руками за голову. Анатолий Петрович всегда чувствовал себя неловко, когда рядом с ним кому-то из близких было плохо. Он сидел напротив дочери и нервно кусал нижнюю губу, а когда молчание стало затягиваться, робко положил свою руку на плечо Вики.

— Ну… ты чего это, а? Ну, ну, — растерянно говорил он. Потом отстранился, немного подумал и добавил: — Нам там квитанция пришла, за квартиру-то. Ты, эт самое, скажи Максиму-то.

Вика подняла взгляд на отца, но смотрела как будто сквозь него.

— А пенсию ты потратил уже?

— Так нога ведь отнималась совсем, — смущенно проговорил мужчина. — Я, эт самое, покажу сейчас, — он начал судорожно рыться в глубоких карманах старой кофты, — он мне тут понавыписывал…

— Ладно, ладно, — Вика замахала рукой, чтобы отец перестал суетиться, — скажу завтра. Я спать пойду.

Вика сделала несколько глотков воды, сполоснула кружку под краном и ушла в свою спальню. Взгляд ее упал на корзинку с мотками ниток и спицами. Зимой заказы идут хорошо: на еду хватает. А летом совсем застой. Вика достала из сумочки кошелек — осталась последняя тысяча.

Женщина выключила свет и упала на кровать. «Если бы был мальчик, все было бы по-другому. Может, попробовать еще? А вдруг опять девочка?» — крутились мысли в ее голове, пока она не заснула.

— Алло, зайчик, привет! Слушай, мне так одно платье понравилось! — щебетала в трубку Вика, стоя перед прилавком и теребя в руке бирку платья. На том конце молчали. — Ты ведь мне так давно ничего не дарил!

— Сколько? — послышался мужской голос в трубке.

— Пятнадцать тысяч, — чуть тише ответила женщина.

— Ценник мне сфотай.

— Сейчас! — Вика скинула звонок, сбросила по вайберу фотографию ценника и уже через минуту получила смс о зачислении денег. Она схватила платье и направилась на кассу.

— Мерить не будете? — спросила приторно-улыбчивая продавщица.

— Нет-нет, оно подойдет.

— Обмен и возврат в течение двух недель, чек сохраняйте. Спасибо за покупку!

Вика кивнула в ответ. Кинув фирменный бумажный пакет на соседнее кресло, она завела машину и поехала в ателье. Руль неприятно потряхивало, но это началось давно, и женщина перестала обращать внимание.

— Свет, привет! — Вика зашла в неприметный подвальчик с выцветшей вывеской.