Ковчег

— Вот ради исключительно «культурного досуга» я бы, пожалуй, сейчас напрягаться не стал, — скривился папаша Мюллер. Для этой цели фильмов на Земле уже достаточно наснимали, и ещё будут снимать… Наша задача отфильтровать только откровенно вредные картины, типа той же «Интердевочки» или «Бригады». И пусть смотрят… Тут вопрос вот в чём: «Промывание мозгов» ещё никто не отменял. Каждая новая власть старается показать, что при ней жить стало лучше, чем при старой. Кино — одно из средств пропаганды…

— Если жизнь на деле хуже, чем была, никакой пропагандой обратное не докажешь… — буркнул снабженец.

Папаша Мюллер покачал головой.

— Большая часть людей довольно легко внушаема. Сейчас, например, если судить объективно, жизнь большинства людей на постсоветском пространстве намного хуже, чем была при СССР. И не улыбайтесь так скептически. Я не про нашу с вами жизнь говорю. Вы замкнулись в своём кругу «состоятельных кротов», а мне по роду деятельности приходилось с разными, ой какими разными людьми общаться… Так что знаю, о чём говорю. Большинству жить стало хуже. Причём в разы. И всё равно многие считают, что живут лучше, чем раньше, хоть им кол на голове теши…

То есть кино должно выполнять две задачи — первое: очернить предыдущую власть. Там всё было плохо. Второе — показать реальные и мнимые достижения текущей власти. И, естественно, мотивировать людей на труд и размножение…

— Ну, тут просто: в любую муть вставить «двадцать пятый кадр»: «Работайте!», «Размножайтесь!» — усмехнулся я. — И дело в шляпе.

— Возможности «двадцать пятого кадра» сильно преувеличены, — отрицательно мотнул головой Дед. А вот «скрытая реклама» нужных нам моральных ценностей и поведенческих реакций — не помешает.

Я задумался: действительно, в рассуждениях папаши Мюллера что-то было. Я, например, в школьные годы, ещё в Союзе, представлял дореволюционные времена, как постоянные сумерки, в которых страдают голодные грязные оборванные люди. Современные российские школьники примерно таким образом представляют уже сам Союз, а Российская Империя в их головах — это «балы, красавицы, лакеи и прогулки…» В остальных бывших советских республиках, кстати, Советский Союз-то очернили, как и в России, но вот Империю не то что обелять, но хотя бы смывать с неё чёрную краску — не стали. Там, согласно местным учебникам истории, чёрные времена закончились, только когда «свободолюбивые народы сбросили ярмо московской тирании»…

Хм… А ведь действительно, всего двадцать лет прошло, а скольким людям «свободные СМИ» и «свободное образование» промыли мозги… Но…

— Думаю, нашему основному контингенту внушить, что они живут сейчас, фактически в заключении, лучше, чем когда они были на свободе, весьма проблематично, — скептически улыбнулся я.

— Вот! — назидательно поднял вверх указательный палец безопасник. — Поэтому наше кино должно быть рассчитано на молодёжь, которая «свободы»-то и не видела, или видела такую свободу, что лучше уж тюрьма… Молодые, ко всему прочему, ещё и легче внушаемы. Вопрос только в том, кто вдолбит им свои идеи первым.

— Ну… Согласен. Так что у нас с сюжетом? — поинтересовался я.

— Думаю, что-то из жизни рабочих, строителей… Что-то типа «Светлого Пути» или «Высоты»… С поправкой на местные условия, конечно… — ответил папаша Мюллер.

— А актёры, а съёмочная группа? А оборудование, наконец?

— Бабу-Ягу, то есть актёров, воспитаем в своём коллективе. Есть у меня в картотеке бывшие лицедеи… Особых гонораров не потребуется. Думаю, играть им будет и без денег приятнее, чем лес валить или дороги мостить. Не откажутся. А оборудование… — Сергей Петрович взглянул на Деда.

— Включите в план, — согласно кивнул тот.

— Так. С важнейшим из искусств разобрались. А теперь давайте перейдём к более приземлённым вопросам: — предложил я, после того как принципиальное решение о кино было принято. — Итак, поскольку координаты столицы нашей новой Родины утверждены, остро встал прежде всего вопрос дорожного строительства. С планом я ознакомился. Хороший план. Но нам он не подходит.

Глава Минстроя поднялся с места, готовясь защищать своё детище.

— Присядьте пока… Я ещё не закончил, — дождавшись, пока Главный Строитель снова усядется, я продолжил: — В принципе — план хороший… Трассы железной и автомобильной магистралей проложены оптимально. Так что объём земляных работ и работ по строительству мостов минимален… Но сроки… Сроки никуда не годятся.

Да, понимаю, что людей мало, техники мало, а рельсов вообще пока нет и в ближайшем будущем не предвидится. Но! Дорога! Нужна! Быстро! Жду от вас предложений по ускорению строительства. Всех сомалийцев, переселяемых в настоящее время в рамках проводимых спецопераций, отдаём вам.

— Из них такие работники… — скривился министр строительства.

— Всё же лучше, чем ничего, — отрезал я. Насыпь отсыпать, или яму копать — особой квалификации не надо. Нерадивых познакомим с каменоломнями. Кстати, вы придумали, чем заменить щебень, которого остро не хватает?

— Есть одна мысль… Вы что-нибудь слышали о «торцовых дорогах»?