Коварный обольститель

– Сильно болит? – встревоженно спросила Алиса.

– Да нет, не очень, – солгала она. – Но выгляжу я, должно быть, ужасно.

Горничная поколебалась, потом покачала головой.

– Не так уж и плохо. Это правда, что его светлость и доктор в Уайтчепеле спасли вас от какого-то головореза?

Господи, похоже, Хейден всем сообщил, что она не только богатая наследница, но еще и ангел милосердия.

Кто-то тихонько постучал в смежную дверь, Алиса вскочила и бросилась обратно к камину. У Софии сильнее забилось сердце.

– Да?

Дверь открылась, и вошел Уэстфилд. Как и всегда, при виде Хейдена у нее в животе затрепетали бабочки.

– Ага, ты проснулась. Как… – Он замолчал и посмотрел на Алису, которая лихорадочно надувала ручные меха, стараясь раздуть затухающие угли. Сообразив, что она здесь лишняя, горничная, присев в реверансе, направилась к двери.

– Спасибо, – произнесла София вслед торопливо уходящей девушке. Хейден подошел к ее постели.

– Ты выглядишь хорошо.

– Боюсь, вы сегодня плохо видите, – ответила она, прикрывая ладонью раненую щеку. Хейден присел на краешек перины.

– Сильно болит? Может, послать за врачом?

– Нет, не нужно.

– София, я получил специальное разрешение.

– В этом не было необходимости.

Хейден осторожно огладил ее живот.

– Ты ведь носишь моего ребенка?

Она на мгновение опустила ресницы, избегая его прямого взгляда.

– Да.

Уэстфилд нахмурился.

– Тебе следовало рассказать мне.

– Я думала, тебе это будет безразлично.

В его глазах вспыхнул гнев.

– Ты ошибаешься. Скажи мне, София, ты приняла бы мое предложение, если бы я сделал его до того, как ты услышала наш с лордом Адлером разговор?

Да. Вероятно. Теперь она не была уверена.

– Я не знаю.

Его рука снова легла на ее живот, словно утверждая права собственности.

– Что ж, теперь у нас нет выбора. Мы поженимся завтра. Если отложить свадьбу, сплетен не избежать. И так уже злые языки будут смаковать преждевременное появление на свет нашего наследника.

– Они в любом случае будут это делать, если мы поженимся по специальному разрешению.

Он взял ее за руку, переплетя пальцы.

– Возможно, в свете станут говорить, что мы так сильно любим друг друга, что не можем следовать обычным правилам.

Их не связывает любовь, но если она не выйдет замуж, то будет отвергнута приличным обществом.

– В любом случае, сейчас это не имеет значения. – Тепло его прикосновения испарилось. – Если ты полагаешь, что я позволю Тримблу воспитывать моего ребенка, то ты заблуждаешься, дорогая.

В его голосе появилась нотка твердости и безжалостности, а в голубых глазах сверкнула сталь.

– Я не собиралась выходить замуж за Томаса.

Он удивленно раскрыл глаза.

– Но ведь ты сказала, что любишь его.

– Люблю. Но не так, как должна любить жена. Он мой самый близкий друг.

– Просто друзья?

– Да.

Улыбка лишь коснулась его губ, затем на его лицо снова легла тень.

– Я не допущу, чтобы мой ребенок был рожден вне брака.

И она этого не хотела, но все же ей необходимо было спросить.

– Так, значит, мы должны пожениться несмотря на то, что между нами нет любви, и забыть о том, что произошло?

Чуть помедлив, он провел рукой по ее лицу и произнес:

– В основе многих браков лежит даже меньше того, что связывает нас.

Низкий тембр его завораживающего голоса заставил сердце Софии биться быстрее. Лицо загорелось, однако это был не тот ответ, который она надеялась услышать.

– Но ведь ты не любишь меня?

– Любовь можно вырастить, и надеюсь, она будет взаимной. А пока мы должны думать о ребенке. – Он встал. – Завтра, София.

Тон Хейдена говорил об окончательности и бесповоротности принятого им решения.

Глава 19

На следующий день после обеда, когда Эдит расположилась на кушетке рядом с Софией, Хейден с трудом сдержал стон. Его новоиспеченная супруга выглядела измученной. Когда же наконец его сестра с мужем оставят их? Неразумно с его стороны было настаивать на том, чтобы провести церемонию бракосочетания сегодня. Но в свое оправдание граф мог сказать, что не предполагал, что преподобный Мосли решит в качестве компенсации за отсутствие на его службах прочитать все известные пастору псалмы и молитвы. Или что его безумный повар решит устроить пиршество из двенадцати перемен блюд. Даже сейчас при воспоминании об этом у него закипала кровь. Когда подали девятое блюдо, он едва удержался от того, чтобы не пойти на кухню и не придушить этого французишку. К чести Софии, она не жаловалась, хотя, казалось, готова была сбежать с этой почти бесконечной церемонии. К тому моменту, когда преподобный наконец-то объявил их мужем и женой, ее лицо было смертельно бледным, и скрыть эту бледность не могли никакие румяна. И во время свадебного завтрака она выглядела не лучше. И это можно понять, учитывая, что она слышала их разговор с Саймоном. К тому же, его экономка и Тримбл наверняка привели Софии множество причин, по которым ей не следует становиться его женой. Выйти замуж за человека с репутацией бессердечного мужа и повесы – это выбьет из колеи даже самую сильную женщину.

Его мысли прервало покашливание зятя. Хейден повернулся к Генри и вопросительно посмотрел на него.