Коварный обольститель

Он приглашающим жестом указал в сторону столовой.

– Видит Господь, я не смогу проглотить ни крошки! Но что случилось с твоим лицом? Оно выглядит так, словно ты с кошкой подрался.

Хейден слегка коснулся царапин, оставленных Софией на его щеке. Приобняв Эдит, повел ее в столовую, проигнорировав вопрос сестры. Войдя в обеденную комнату, он взмахом руки выставил слугу и сам поставил на стол поднос с завтраком.

– Присаживайся, Эдит, давай перекусим.

Но леди Прескотт продолжала нервно расхаживать по комнате. Она достала из кармана своего плаща его записку.

– Ты накурился опиума или совсем лишился разума?

Наполнив тарелку разнообразными закусками, как то: яйцом пашот, несколькими колбасками и пшеничной лепешкой с солидной порцией клубничного джема, который Эдит просто обожала, – он обернулся к ней и пристально взглянул на родственницу.

– По крайней мере, я смог прилично одеться сегодня утром.

– Одеться? – Эдит возмущенно всплеснула руками. – Как я могла это сделать, получив твою записку, в которой ты сообщаешь, что собираешься жениться? Завтра!

Она яростно потрясла листком, выражая свое возмущение содержанием послания. Он посмотрел на ее обувь. На ногах у нее были туфельки с открытым носом, с каблуком в три дюйма и украшенной перьями кожаной полоской, обвивающей голень. Они напоминали туфли артистки посредственного мюзик-холла. Слишком смело по всем меркам, тем более меркам Эдит. Уголки его губ вздернулись.

– Могла бы надеть приличные туфли, прежде чем поспешить выразить мне свои поздравления. Разве в этих штуках тебе не холодно?

Ее бледные щеки окрасились румянцем, и она бросила на него сердитый взгляд.

– И на ком же, позволь мне спросить, ты женишься? Мне никто и в голову не приходит… – Она прижала руку к груди. – Только не говори, что это безумная Адель Фонтейн.

– Ты и вправду считаешь меня сумасшедшим.

Она вздохнула и опустилась на ближайший стул. Хейден поставил перед ней тарелку с едой и налил чашку чая.

– Мы с Софией собираемся пожениться.

– София? – Эдит моргнула. – София Камден? Ты шутишь.

Хейден огорченно вздохнул, ведь он думал, что по крайней мере Эдит не будет задавать ему вопросов. Поддержит его, как она это сделала, когда он заявил о своем намерении жениться на Лауре. Он налил себе чашку черного кофе.

– Ты стала высокомерной, Эдит, или твое неодобрение относится именно ко мне?

Он прислонился к дубовому буфету и пригубил горячий напиток.

– Ты прекрасно знаешь, что я не сноб. Но свет захлебнется сплетнями, причем самыми злыми. Они начнут гадать, что произошло в этом доме, пока она жила под его крышей. Они станут называть ее соблазнившей тебя шлюшкой и никогда не примут ее в свете.

Эдит потерла висок, словно испытав неожиданный приступ мигрени.

– Ты действительно так считаешь, Эдит? Что София принадлежит к более низкому слою нашего проклятого общества? Как ты вообще можешь так думать после всего, что сотворил отец?

– Хейден, я не сказала, что согласна со всем, что говорилось. Или с тем, что будут говорить. Но есть люди, которые найдут огромное удовольствие в том, чтобы выказать Софии свое пренебрежение.

Он сделал еще глоток кофе.

– Тогда тебе станет легче, когда ты узнаешь, что София является не только грамотным помощником доктора Тримбла, но и внучатой племянницей Чарлза Камдена, к тому же его единственной наследницей. Это имя тебе ничего не говорит?

Эдит покачала головой.

– Нет.

– Этот человек является основным поставщиком угля в Манчестер, а также в Лондон и на Северо-Западные железные дороги.

У Эдит округлились глаза. Она открыла было рот, но Хейден поднял руку.

– Кроме того, она внучка Винсента Джанни.

Эдит широко раскрыла рот.

– Художника?

– Одна-единственная.

– Ох. – Сестра изумленно всплеснула руками.

– Состояния ее двоюродного деда будет достаточно, чтобы заставить замолчать любые злые языки. Думаю, что ее примут в самых лучших салонах.

– Наверное, ты прав, но все же как так получилось? Еще недавно ты считал ее настоящей мегерой, а теперь собираешься жениться на ней. – Она глубоко вздохнула. – Хейден, ты не?..

– Не принудил ее? Неужели кровь, текущая в моих жилах, располагает меня к самым отвратительным действиям? Если это так, то должен тебе напомнить, моя дорогая сестрица, что и в твоих жилах течет та же кровь.

– Я знаю, что ты никогда не станешь брать женщину силой. Я просто подумала, что, возможно, ты соблазнил бедную девушку.

– Я с трудом воспринимаю молодую женщину двадцати четырех лет как девушку.

– Нет, разумеется, нет. Но она не настолько, скажем, опытна, как женщины, с которыми ты обычно общаешься.

– Ты у нас всегда была самой сообразительной, моя дорогая.

– Ох, Хейден, только не говори, что это произошло, когда она была в твоем доме и якобы под твоей защитой.

Хейден замялся. Да, он соблазнил Софию, но жалеть об этом не собирается, потому что он все исправит и станет хорошим мужем, верным и преданным. И видит Бог, он будет любить этого ребенка. Их с Софией ребенка. Она будет гордиться им, а он будет защищать свою семью.

– Все, хватит об этом.

Он со стуком поставил чашку.