Кот-Супервизор и сын его Пушок

Никто не знает, что сказал Гефест маме на другое утро, протрезвев и проснувшись. Известно только, что остался Бог-кузнец на Олимпе, и повел там себя совершенно нормально: занялся любимой работой – но и радости жизни не забывал. Выковал он всем богам великолепные золотые дворцы, и себе тоже. Во дворце – жена, приветливая и грациозная Харита. Это Кун утверждает, что Харита. По другим источникам супруга Гефеста – сама богиня любви Афродита. Поговаривают даже, что супер-жену устроила сыну раскаявшаяся мама-Гера. Богиня любви, правда, по своей природе не слишком верная жена. Эта уж история с Аресом…

Ну ладно, опустим. Не очень это и важно, потому что главное в жизни Гефеста, по-прежнему, работа. Все утро и день проводит Гефест в небесной кузнице, и лишь под вечер, омывшись и одев чистые одежды, приходит он на пир Богов, где веселится вместе со всеми. А когда назревает ссора (обычное дело между Герой и Зевсом), никто лучше Гефеста не может рассеять раздор. Светлеют лица Верховных, раздаётся дружный смех богов, когда видят они Гефеста, который ковыляет вокруг пиршественного стола (не так уж сильно на самом деле он хромает!) и с шутками наполняет свежим нектаром их кубки. Потом – ночь с Харитой (или с Афродитой?), потом – снова за работу. Жизнь прекрасна и содержательна!

*****

П: Ну и где травма? Видно, не такая уж сильная была, если все простил – будто и не было ничего: ни отвержения, ни падения.

К-С: Как ты думаешь, КТО простил?

П: Гефест, конечно. На пиры ходит, мамочку развлекает, не куксится.

К-С: Правильно, Пушок. ВЗРОСЛЫЙ Гефест ведет себя именно так, по-взрослому. Ты заметил, что в этом мифе он вообще выглядит как единственный взрослый среди ребятишек. Работает. После работы – отдыхает. Не допускает ссор за обеденным столом, отвлекая ссорящихся богов своим утрированным уродством – не слишком при этом заботясь, «что подумают другие». Жилье, работу и семью себе обеспечил – какие хотел. Взрослые не «куксятся».

А вот насчет обиды, тут сложнее. Тот маленький Гефест, которого отшвырнула и выбросила мать, он никуда не делся. И тот подросток, который ковал свои первые украшения воспитательницам (не маме!) – тоже. Как и тот юноша, который жаждал отомстить своей матери – и отомстил. Мне вообще кажется, что РЕБЕНОК, который живет в недрах любого взрослого существа, НИКОГДА НЕ ПРОЩАЕТ. Любая несправедливость, тем более, жестокость, обратного хода не имеют. И пускай не надеются родители, что «вырастет – поймет». Да, взрослый поймет – и, поняв, возможно, простит. Но его внутренний ребенок – никогда. И объяснить этому малышу ничего невозможно: для него навсегда несправедливость – это несправедливость, унижение – это унижение, боль – это боль. Рационализации и пересмотру не подлежит. Так записано. И никакой психоанализ не поможет. Он поможет взрослому – наладить свою взрослую жизнь. Только для этого надо услышать малыша, который вот уже столько лет плачет в одиночку – и утешить его.

П: А как?

К-С: Услышать – может помочь психотерапевт, если ты сам с годами стал туговат на ухо. А утешить – как обычно ребят утешают: прижать, обнять, сказать: «Ты прав! Но не плачь больше – ты хороший, я тебя люблю». Может, и поплакать вместе. Выплакаться.

П: Пап, а взрослые Люди обижаются?

К-С: Ты же среди них живешь. Что видишь?

П: Да! Но, знаешь, как-то по-разному…

К-С: Правильно! Обижаются очень по разному. А вот сама обида как эмоция – штука универсальная и довольно простая; обычно ее сразу узнают. Смесь тоски, тревоги, гнева и беспомощности. Вкус специфический, жгуче-кислый. Это от двух последних компонентов – тоска и тревога вкуса не имеют. Да ты сам когда-нибудь обижался?

П: А то! Вот вчера вечером Хозяин не обратил внимания, что я жду его в кресле, а когда я подал голос и начал говорить, он прервал: «Погоди, Пушок! Завтра расскажешь». А мне надо было сегодня. А он и не посмотрел… Хорошо хоть, Коты не плачут, а то стыда не оберешься… Да ты чего зеваешь?!

К-С: Обиделся на меня? Вот и хорошо. Давай работать. На что обиделся? Почему обиделся? Что с обидой делать будешь?

П: Ты – как Хозяин вчера! Тебе плевать на меня: что со мной происходит, что я чувствую. Тебе скучно!

К-С: Стоп! Это – на ЧТО обиделся. Ну-ка, одним словом!

П: Пренебрежение!

К-С: Хорошо! А если бы это был не Хозяин, а, скажем, случайный сосед на лавочке в парке. Ты заговорил – он ответил формально или вообще не ответил. Тоже ведь «пренебрежение»?

П: Да плевать мне на случайного! … А, понял. Объектные отношения. Пренебрежение от ЗНАЧИМОГО объекта.

К-С: Правильно! Знаешь, люди иногда говорят: «он такой чувствительный, его каждый обидеть может!» Чушь собачья! Обидеть может не каждый, а только значимый объект. Если ты такой нарушенный, что любой для тебя – значимый, то надо не обижаться, а срочно лечиться. Другая крайность – значимых вообще нет. Это уже цветущая социопатия. Надо бы лечить, да социопат обычно не хочет, а врач – обычно не может.

Вот тебе загадка: настоящего Кота обидеть очень трудно. Он что, социопат?