Кот-Супервизор и сын его Пушок

К-С: Молодец, Пушок. По поводу Прометеевых братьев хочу добавить. Ты знаешь, конечно, булгаковское «Рукописи не горят!» Еще как горят, сынок! Столько сгорело – мы просто НЕ ЗНАЕМ. Не всегда, увы, творцу удается сохранить жизнь своему детищу. Да что там! Иногда и «родить» не удается. Как-то я смотрел авторскую передачу Эльдара Рязанова; он дал очень простое определение своей профессии. Кто может быть режиссером? Не тот, кто способен «придумать» – даже замечательно и в деталях – что и как будет на экране, но тот, кто способен и придумать, и ПРОБИТЬ все это – от поиска нужных актеров, до поиска денежных средств и постоянного улаживания проблем, никакого отношения собственно к «творчеству» не имеющих. Думаю, это всегда так: Прометей бесплоден без помощи брата-трудяги и брата-охранника, как ты их назвал. Хочешь сравняться с Богами – будь един в трех лицах!

П: Согласен. И нечего ухмыляться! Я – согласен. Споешь?

К-С: Что-то сегодня не «искрит». Спою-ка я тебе песню Александра Городницкого «Атланты». Хорошая песня – и по теме:

П: Знаю эту песню! Давай вместе! [Начинают петь]:

Когда на сердце тяжесть

И холодно в груди,

К воротам Эрмитажа

Ты в сумерки приди.

Там без воды и хлеба,

Забытые в веках,

Атланты держат небо

На каменных руках.

………………

АУ-10: Гефест: Ранняя травма

К-С: Вчера, сынок, ты так лихо ввернул насчет «детско-родительских отношений». Где термин подхватил? Что-нибудь читал по этим, детско-родительским?

П: Где подхватил – не помню. Наверное, от Хозяина. И теории не читал – пока практики хватает.

К-С: И какая же у тебя практика?

П: Спокойно, отец! Конечно, положительная. Мы ведь Коты разумные: зачем столь приятную штуку, как отношения между детьми и родителями, портить? А у Людей, похоже, и здесь проблемы. Так?

К-С: Так. Вот поговоришь со своими клиентами – просто ахнешь! Хорошо, если один из сотни скажет, что детство у него было неплохим, и родители – в норме. Можно подумать, что не к психотерапевту, а в суд пришли – прокурорами по делу о родительской некомпетентности и жестокости. Ну, контингент у нас, конечно, особый – но не до такой же степени! Это Фрейд их научил все на родителей валить. Хотя, надо признать, основания имеются. Так ведь и у Богов были! Но никто, к примеру, не слыхал, чтобы Зевс прикрывал свои интрижки перед Герой таким образом:

«Извини, дорогая, я тут ни при чем. Мой папа, Крон-Сатурн, еще в младенчестве нанес мне страшную травму – лишил матери. Вырос я в чужой, неполной семье: одни женщины, включая козу Амалфею. Поэтому модель нормальной семьи у меня отсутствует. Я еще неплохо справляюсь – не возненавидел женщин, как видишь. Меня похвалить и пожалеть надо, а ты – все пилишь. А с бедняжкой Ио что сделала? Пошла бы ты лучше к папе-Крону отношения выяснять».

А Гера (представь себе, Пушок) отвечала бы примерно так:

«Ты Амалфеей не прикрывайся! Пока ты там на Крите мед и молочко пил, мы все у папы-Крона в кишках сидели. Скажи спасибо, что твои любовницы живы остались – по доброте моей божественной. Моя травма похлеще твоей будет! О, какие страшные корни она пустила! Вспомни-ка, что я с сыночком-Гефестом сделала?»

П: А правда – что?

К-С: Сейчас расскажу. Заодно посмотришь, как достойно справляться с ранней травмой. И с обидой вообще.

*****

Гера отвергла сына сразу после его рождения. Просто в гневе сбросила с Олимпа: как это у нее, у Верховной Богини, такой слабенький и некрасивый ребенок получился!? Упал младенец-Гефест удачно – в море, только сломал при падении ножку. Две морские богини, Эвринома – дочь титана Океана, и Фетида – дочь вещего морского старца Нерея, приняли мальчика в свою стихию. Глубоко под поверхностью моря, в лазурном гроте вырос Гефест. Там и развил свой талант юный бог: стал он искусным кузнецом. Своим воспитательницам выковал Гефест божественной красоты украшения. А вот страшной обиды, нанесенной ему родной матерью, никогда не забывал. И отомстил, наконец.

Выковал Гефест великолепное золотое кресло и отправил на Олимп, в подарок владычице-Гере. Владычица, естественно, сразу же захотела примерить замечательный новый трон. Но лишь села – кресло моментально опутало ее несокрушимыми путами. Пытались боги освободить Геру своими силами – без результата. Пришлось посылать на поклон к Гефесту хитроумного Гермеса. Любого мог заговорить лукавый бог, но велика была обида Гефеста – и ничего не вышло у Гермеса. Возможно, Гефест ожидал прибытия самой мамы, но не дождался. (Не исключаю, впрочем, что в таком деликатном положении Гера просто не могла передвигаться) Тогда послали бога вина и виноделия Диониса. Что ж: хорошее виноградное вино не подкачало. Размягчевшего и отяжелевшего, посадили Гефеста на осла и – в окружении веселой хмельной компании – благополучно доставили на Олимп, где он без лишних слов освободил родительницу.