Костры из лаванды и лжи

«Он что, решил отметить? Так ему понравился перфоманс? А почему себе не налил? Или это как с ведьмой, последний глоток перед казнью? В моём случае перед увольнением…»

Под тяжестью тёмного взгляда Женя пригубила напиток, ощутив  мягкую алкогольную кислинку.

– Вот это «Шабли», – сказал Эдуар. – То самое вино, что значится в сметах. А теперь, Фабрис, будь любезен, поясни, как так вышло, что вместо элегантного напитка гостям подают какое-то отвратное пойло.

Женя ощутила, как зарделись щёки, и вовсе не от глотка «Шабли».

– Это моя вина, – опередив Фабриса, выпалила она и потупила взгляд. – Гостей пришло намного больше, и напитков не хватило…

– Что мешало взять дополнительные бутылки в ресторане?

– Мы бы не успели… по сценарию… Официантка слишком поздно сообщила…

– Так это официантка виновата?

И хотелось бы сказать, что да. Но Женя понимала, что раз она организатор, то и отвечать за промахи только ей.

– Нет, – она оторвалась от созерцания начищенных до блеска туфель мсье Роше и посмотрела ему в глаза: – Это моя вина. Я не предусмотрела.

После этих слов она вдруг поняла, что больше не боится. Перешагнула через точку невозврата и внутренне смирилась.

«Уволит, значит уволит!»

И теперь, приняв эту мысль, больше не имело смысла трястись, как перепуганный заяц. А потому Женя упрямо повторила:

– Я не рассчитала количество напитков.

Эдуар хмыкнул, разглядывая её с непонятным выражением на лице.

– Но замену всё-таки нашли. Позвольте узнать, что это было, и где вы это раздобыли.

– У меня… Там… В музее.

– У вас?! Пьёте на работе? – его обжигающий взгляд мог бы превратить её в пепел не хуже ведьминского костра.

«Господи, я что на допросе? Ещё бы лампой мне в глаза посветил!»

– Это всего лишь полынная настойка для успокоения нервов, мсье Роше. Моя, – поставить под удар мадам Трюдо Жене не позволила совесть. – Возникла проблема, и я её решила. Вот таким не совсем удачным способом.

Ставя финальную точку в своей тираде, Женя сделала глоток из фужера, а потом ощутила, как завибрировал диван. Она покосилась на мсье де Гиза. Тот трясся в беззвучном смехе, а потом и вовсе издал громкое:

– Пха!

Женя в недоумении взглянула на Роше и вновь уставилась на Фабриса, ожидая, когда его истерика закончится. Наконец управляющий музеем выдохнул и вытер выступившие слёзы.

– Прошу прощения, не сдержался… К тому же на мой вкус отличный абсент был, мне понравился! Да и никто из гостей не жаловался… Впрочем, мадам Трюдо другого и не держит! – он многозначительно покосился на Женю.

Она перевела растерянный взгляд на Эдуара, но по его невозмутимому лицу нельзя было ничего понять. Как обычно. Он сверлил её взглядом своих тёмных глаз, и одному богу известно, что было у него на уме.

«Так они оба знали?! А чего сразу не сказали… Проверяли меня? Вот же…»

– Впредь готовьте все расходные материалы с запасом, – отрезал Роше и вернулся за свой стол.

– И это возвращает нас к предыдущему разговору, – рассудительно произнёс Фабрис. – Теперь ты убедился своими глазами, насколько популярны наши перфомансы! Нужно ускорить подготовку новой площадки, пока лавандовые поля в цвету, и туристический сезон в разгаре.

Мужчины начали обсуждать детали и словно забыли о присутствии Жени. Она на автомате допила остатки Шабли и аккуратно отставила фужер на столик, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Цифры… сметы… материалы покрытий… Слова сливались друг с другом в сознании Жени, а веки налились свинцовой тяжестью. Вчерашняя ночь, проведенная без сна, напряжённый день и бокал Шабли вдобавок вымотали её так, что удерживать глаза открытыми становилось всё сложнее.

«Сейчас, ещё секундочку посижу на этом мягком диване и спрошу, можно ли мне уже идти», – промелькнула мысль, а затем мужские голоса отдалились, стали тише, словно она слушала их сквозь толстый слой ваты, и куда-то уплыли…

Флорин ласково потёрся о кожу, навевая тепло и уют. Женя запустила пальцы в мягкую дымчатую шерсть и улыбнулась:

– Ты ж мой котик.

Питомец странно хмыкнул, как-то уж совсем по-человечески. Ну и ладно, главное с ним так спокойно.

– Хоро-о-оший…

Под ребрами ныло и шею свело. Женя потянулась, изогнулась, разминая затёкшие мышцы, и только потом открыла глаза.

Тяжёлые тёмные стены, мебель из красного дерева, и люстра с имитацией свечей в оленьих рогах. В окно во всю пробивались утренние лучи, золотя пустой стол мсье Роше.

– Чакры небесные!

Женя резко села. Вернее попыталась сесть, но запуталась в объёмном ворсистом пледе и рухнула на пол.

– Да чтоб тебя!!!