Кошки не всегда молчат

– Когда введет тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, хеттеев, гергесеев, аморреев, хананеев, ферезеев, евеев и иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь, бог твой, и поразишь их, тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их; и не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от меня, чтобы служить иным богам, и тогда воспламенится на вас гнев Господа, и Он скоро истребит тебя. Но поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканов их сожгите огнем; ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле![6] Аминь.

– Аминь! – нестройным хором откликнулись прихожане.

Рике передёрнуло.

Лута посмотрела на неё и сказала:

– А что, интересный старикан. Надо бы мне с ним побеседовать.

Прихожане поднимались со скамей и тянулись к выходу. Несколько человек подошли к патеру.

– А ты давай, поговори с парнем. Вон он, как раз к нам идёт, – журналистка показала на молодого Торссона, который, и правда, подходил к ним. – Поспрашивай о его взглядах на мир, на вопрос мигрантов. Думаю, там будет много интересного.

Рике обратила внимание, как одет молодой человек – в строгий чёрный костюм, под пиджаком надета тёмно-серая водолазка.

– Здравствуйте, – улыбнулся парень. – Вижу, вы пришли. Понравилась служба?

– Привет! Да ваш патер просто дар божий, – Лута протянула ему узкую ладонь. – Я Лута Лайнен, со второго городского канала.

Парень пожал протянутую руку.

– Тормунд. Тормунд Торссон, можно просто Тор.

– Я Рике, – и девочка тоже протянула ладошку. Пожатие юноши было деликатным, но крепким.

– Пойду поговорю с патером. Это же твой дед? – Тормунд кивнул. – А вы пообщайтесь без меня, хорошо? – И Лута подмигнула.

Рике снова почувствовала, как её заливает румянец. Когда Лута намекала на романтику, ей постоянно чудилось что-то неприличное.

– Окей, – немного рассердившись на себя, ответила девочка. Что за капитуляция без единого выстрела? Подумаешь, мальчик сразу понравился! Надо быть построже, решила она.

– Давай кофе попьём? – предложил Тормунд. – Тут недалеко кофейня, сходим?

– А домой ты как поедешь? Служба же окончена, твой дедушка, наверно, сейчас уже собираться будет?

– Нее, – махнул рукой юноша. – Он тут сегодня до вечера, еще люди исповедоваться придут, так что времени у нас валом.

– А, ну тогда ладно. Давай сходим, – согласилась Рике, уже забыв про «быть построже».

– Сейчас, только куртку возьму! – И парень поспешил к своей скамье.

Рике подождала его у дверей. Тор надел серую, в тон водолазке куртку, натянул на голову чёрную вязаную шапку, и они вышли на улицу.

2

Сверху, с гор, постепенно наползал туман.

Рике с Тормундом спустились в полуподвал двухэтажного дома. Внутри уютной кофейни вкусно пахло свежей выпечкой.

– Я вафли буду, – сказал Тор. – А ты что?

Рике подошла к стойке, за которой расположилась немолодая хозяйка.

– А я булочку с джемом.

Они сели за столик под окном. Через минуту хозяйка принесла две чашки горячего кофе с корицей, тарелку с вафлями и булочку для Рике. Вафли в Нордланде особенные: большие, мягкие, размером с тарелку. Норвеги их очень любят.

– А чего ты с журналисткой ходишь? – осведомился Тор. – Она твоя родственница?

– Не, я у неё типа стажируюсь. – Рике откусила от булочки, еще горячей.

– Фигасе, – присвистнул парень. – Так ты тоже журналистка?

– Ага. Правда, пишу пока только для школьной газеты.

– Хочешь у меня интервью взять? – развеселился Тор.

– А что, давай попробуем, – невинно отозвалась Рике, включила диктофон на мобильнике и положила его на столик между ними. – Теперь готово, можем начинать.

– Ну, спрашивай тогда. – Парень лукаво посмотрел на неё. Рике покраснела, и снова рассердилась. «Начну издалека», решила она.

– Расскажи про своего деда. Он учился богословию, или стал патером после ухода на пенсию?

– Какая пенсия? У нас ферма своя, больше ста лет уже. Прапрадед там свиней держал и овец, вот с тех пор и хозяйствуем. И дед всю жизнь фермером был, а по выходным вот – патером служит. У нас как старый священник умер, лет пятнадцать назад, нового не было, и дед тогда сказал, давайте, мол, я займусь.

– Понятно. Смотрю, много прихожан у него.

– Ну да, Герресборг и с окрестных ферм люди. У нас же как, раньше молитвенный дом как раз в бывшей лесопилке был. А год назад приехали люди с муниципалитета, и говорят: всё, здания забираем под социальное жильё. Так теперь вот община и арендует Церковь Святого Духа – один, иногда два дня в неделю.

– Аа, так вот почему твой дед так не любит мигрантов?

Тор прищурился.

– Ты подумала, что из-за этого? Да ерунда, жили бы и жили себе. Так нет ведь! Ты вообще знаешь, что творится? Эта Лайнен по телеку не расскажет ни фига!

– А что творится? – заинтересовалась Рике.