Кошки не всегда молчат

Тем временем Лута с сочувственным видом слушала очередную женщину, быстро лопотавшую по-арабски. Максуд так же быстро переводил. С обеих сторон от съёмочной группы толпились жильцы общежития. Рике повернулась и по коридору вышла на улицу.

У входа во второе здание стояли имам, две женщины, и несколько молодых мужчин, некоторые ещё совсем подростки. К своему изумлению, Рике увидела среди них Валета. Быстро отступив за стеклянную дверь холла, она остановилась, снова вытащила телефон и включила запись видео.

Одна из женщин была в платке, у другой оставались открыты только глаза. Эта, с закрытым лицом, говорила, обращаясь к имаму и мужчинам, на что имам медленно кивал. Рике думала, что в восточных странах указания обычно дают мужчины, но тут, видимо, было не так.

Женщина махнула рукой по направлению к полицейской машине, потом на автобус телевизионщиков, а затем вся группа повернулась и уставилась на вход в общежитие, за стеклянными стенами которого укрылась Рике. Девочка поспешно отступила вглубь помещения, споткнулась о ступеньку и чуть не упала. Её поймала чья-то крепкая рука.

– Осторожней, детка, – услышала Рике спокойный голос Мадса.

Имам и остальные уже вошли в соседнее здание, последней заходила закутанная в черное женщина. Она ещё раз посмотрела на стеклянные стены холла, и Рике показалось, что этот взгляд пронзил её насквозь.

Сзади послышался шум.

– Пойдём-ка на улицу, – сказал Мадс. – Наши уже заканчивают.

Они пошли к машине. Собирался дождь. Рике старалась не смотреть в сторону второго здания. Что здесь делает Валет, интересно? Она очень надеялась, что тот её не заметил.

Группа быстро погрузилась в машины. Рике видела, что Лута довольна репортажем.

– А ты что наснимала? – спросила журналистка у девочки.

– Да ничего толком, – соврала Рике. Какое-то чувство подсказывало ей, что та группа людей, снятых на её телефон, гораздо больше, чем «ничего».

Полиция всё так же сидела в своем автомобиле. Один из полицейских, похоже, собрался вздремнуть.

Машины скатились с пригорка и поехали обратно к шоссе. Но буквально через пару минут Мадс начал притормаживать, и Рике вытянула голову между передними сиденьями, – посмотреть.

Там, где они видели дощатые ворота фермы, теперь поперек дороги стоял старый пикап грязно-зеленого цвета. Ему очень подошло бы определение «рыдван». К двери пикапа прислонился худой дядька в растянутом буром свитере и грязнючих брезентовых штанах. С головы свисали сальные седоватые лохмы, а лицо украшала недельная щетина. Одной рукой странный тип подносил ко рту сигарету, а в другой держал охотничье ружьё. Машина с журналистами остановилась метрах в пятнадцати, сзади притормозил микроавтобус.

Мадс открыл окно.

– Прошу прощения, – крикнул он. – Освободите нам дорогу?

– Вы те самые журналюги? – неприветливо осведомился мужик. – Ездили к чуркам в Герресборг, нна?

– Это может быть интересным, – пробормотала Лута и выбралась из машины. – Да, те самые! – крикнула она мужику из-за приоткрытой дверцы и «включила» свою профессиональную улыбку. – Вы что-то тоже хотите нам рассказать?

– Ага, – ощерился тот. – Давайте, снимайте!

– Может, уберёте оружие? – осведомилась она. Мужик молча сунул ружье в кабину пикапа.

Лута махнула рукой оператору из фургона.

– Сделай вид, что снимаешь, камеру не включай, – вполголоса сказала она ему, когда тот подошел.

Рике увидела, что от ворот к рыдвану идет белобрысый парень лет шестнадцати, в резиновых сапогах, штормовке и таких же брезентовых штанах, как у мужика.

– Поехали домой! – крикнул парень.

– Убирайся! – рявкнул мужик. – Я щас интервью буду давать, нна!

Парень спокойно стал у ворот, скрестив руки на груди.

– Вот, значит, что! – заявил мужик, подходя ближе. – Вы этим своим приятелям черномазым скажите, нна, пусть убираются! Нечего у нас тут шариании разводить!

До Рике дошло, что клиент изрядно пьян. Пока он стоял у машины, этого не было видно, но лишившись надёжной опоры, мужик уже нетвёрдо держался на ногах.

– Вот это всё ворьё! – крикнул он, воинственно потрясая рукой. – Террористы грёбаные! Какого их к нам приглашают, нна? Зачем пускают? Нам и без них хорошо! Гнать их в шею!..

К воротам от фермы подъехала еще одна машина. Крепкий седой старик в несколько шагов пересёк промежуток, отделявший его от пьяного оратора и сгреб того за шиворот.

– Э! Ауа, нна! – выдавил из себя опешивший дядька.

– Заткнись! – прикрикнул в ответ старик.

Он запихнул мужика в пикап, обошёл его и сел за руль. Недобро глянув на журналистов, старик развернулся и съехал с дороги в ворота.

– Вон оно что, – сказал Мадс. – Старый Торссон. Это его ферма.

– Парень! – закричала Лута подростку, который закрывал ворота. – Это твой отец был?

– Вы не думайте!.. Это он сейчас пьяный, а так-то нормальный! – парень скрылся за створками ворот.

Лута махнула рукой и села в машину. Оператор ушел к фургону.

– А мы тут много кто так думает, на самом деле-то! – закричал подросток, выглянув из-за ограды. – Вы приходите завтра в Церковь Святого Духа! Там служба будет, а потом патер слово скажет, послушаете!..