Кошки не всегда молчат

По ТВ ведущая уже переключилась на другую тему. Магрит села на продавленный диван и прислушалась: «… политика нулевой толерантности к мигрантам, связанным с калифатом. В ближайшее время городские власти предполагают депортировать…». Она довольно улыбнулась. Это её планы и идеи. Её, а не мерзкой старушенции напротив.

– Что улыбаешься? – раздраженно каркнула Гудрун. – Слушай внимательно. Я спрашиваю, сколько ты ещё собираешься прятать мать в доме? Не пора ли уже решить проблему?

– А какое у нас есть решение? – прикинулась овечкой Магрит.

– Не слышала про ритуал отбора Силы? Не смеши. Уж с чёрным искусством ты знакома не хуже меня, девочка. Так что не морочь мне голову.

– Предлагаешь мне убить собственную мать? – возмущение играть почти не пришлось. – Что дальше? Пожирание младенцев?

– Понадобится, и младенцев будете есть. – Гудрун прищурилась. – Уже совсем близко время, когда Хозяин выйдет на сцену. Надо её подготовить к триумфальному возвращению. А твоя мать – сильная ведьма. Ежели она освободится от морока, то будет биться с тобой не на жизнь, а на смерть. Не играла бы ты с огнём. Один раз застала её врасплох – во второй раз может не повезти. А заберешь её Силу – станешь самой могущественной. Не только в Тролльхавене, во всём Норвеге. Да что там, думаю, и во всей Европе! После меня, конечно.

– Послушай, Гудрун, – сказала Магрит примирительно. – Есть вероятность, что она нам ещё пригодится. Мало ли что. Давай поговорим об этом после, когда Повелитель вернётся к активной жизни. Тогда и будет видно.

– Вам бы всё проволочки. – Старуха поджала губы. – Тянете кота за хвост, ничего не можете решить. Все ваши беды отсюда. Смотри, придут осси, и дотянетесь. Ладно уж, подождём немного. А что там с девчонкой? – сменила она тему.

– Лунд слегла с болезнью, и они сейчас совсем не общаются, – Магрит надеялась, что облегчение при уходе со щекотливой темы устранения матери не слишком сквозит в её тоне. – Девчонку я решила пока тоже не трогать. Не время привлекать внимание. А то найдётся дотошный дурак, начнет копать… Нам сейчас это ни к чему.

– Ни к чемю-ю, – передразнила Гудрун. – Играете в свои игры… Чует моё сердце, придется мне самой заниматься и девкой, и твоей мамашей. Заберу у них всё, будешь потом локти кусать. Кстати, почему это полиция шастает по Краю?

Магрит наморщила лоб.

– По Краю?

– Да, деточка, по Краю! Тебе, может, из мэрии плохо видно, а мне от двери – очень хорошо! Какие-то придурки вызвали на днях полицию, приезжали судмедэксперты. В новостях молчат, но Хозяин недоволен. Что там такое? Ты представляешь, что будет, если в одном из домов спадет защитный морок, и наткнутся на кости?

После пятого января трупы находили до сих пор – в лесах вокруг Тролльхавена, в подвалах домов, в одиноко стоящих хютте в окрестностях. Да и ферма Торссона у всех на слуху. Полиция уже перестала ставить в известность мэра о каждом случае обнаружения человеческих останков. Надо будет сделать внушение этому комиссару, как его…

– Я разберусь, – сказала Магрит.

Старуха осклабилась.

– Разберись уж, пожалуйста. Надоела суета вокруг этого района.

Она тяжело поднялась из кресла.

– Ладно, ты мне больше сегодня не нужна. Можешь идти.

– Хозяин? – осторожно спросила Магрит.

– Набирается сил. Спит. Иди, сказала, – и Гудрун махнула рукой в сторону двери.

– Запри за собой! – услышала Магрит, выходя. Старая ведьма не преминула показать напоследок, кто здесь главный.

3

Рабби Лева Симон застал в мастерской. Его неподвижная согбенная фигура казалась изваянием среди столов и немытых окон.

Ученики уже ушли, гончарные круги остановились, засохшие куски глины свалили в ящик.

– Симон? – старик колюче посмотрел из-под кустистых бровей. – Давно тебя не видно.

– Простите, рабби, – парень рефлекторно поправил вязаную кипу на макушке. – Семейные проблемы.

– Да? И что же за такие проблемы, ради которых стоило бросать учёбу, юноша? – Рабби показал на стул рядом с ним, и Симон присел.

– Я как раз хотел спросить вашего совета…

Старик выжидающе молчал.

– Не знаю, как сказать… В общем, я встречаюсь с девушкой, она старше… Но есть ещё другая, она мне нравится больше, и с ней почему-то ничего не получается. Вот в последний раз мы с ней гуляли, и она затащила меня к гадалке…

– Шо ви говорите, – перебил Симона учитель. – Девицы, поди, норвежки? А вовсе не пристойные дщери семени Авраамового?

– Ну да, так получилось…

– И ты, мало того, что гуляешь с гойками, мне подсказывает мой разум – обманывая их обеих, еще и ходишь по гадалкам?

– Рабби, говорю же, так получилось. Одна из них тоже вроде учится на ведьму, она показывала такие…

– Какие «такие»? – заверещал рабби Лев. Он вскочил, потрясая сморщенными кулачками. – Ты когда Пятикнижие открывал в последний раз, юноша? На бар-мицву[25]?

Симон встал и виновато потупился.

– «Ворожеи не оставляй в живых», помнишь такое? Сейчас не те времена, чтобы побивать колдуний камнями, да и мы не в той стране. Но осквернять себя гаданием! Плотской связью с ведьмой!

– Связи не было… – влез Симон.