Кошка в сапожках и маркиз Людоед

- А вы всё про всех знаете, - восхитилась я. – Наверное, и про Огрестов тоже?

- Ну-у… - замялся он. – Не всё, но кое-что слышал. Всё-таки, десять лет в Шанталь-де-нэж – это даром не проходит.

- Расскажите про них, - попросила я его, поставив локти на прилавок и глядя на аптекаря снизу вверх. – Всё, что касается смерти родителей моей подопечной, покрыто тайной. Никто не хочет ничего говорить прямо, одними только намёками. И пугают меня всё больше.

- Кто же говорит о таком прямо, - хмыкнул Ферет. – Но мой вам совет, барышня Ботэ, не слушайте никого. Люди любят сплетничать, а ещё больше – придумывать то, чего нет.

- Но вы-то не будете ничего придумывать, - мурлыкнула я. – И расскажете девушке всю правду, верно?

- Вы точно Кэт, а не Лиса, к примеру? – полушутливо спросил Ферет. – Ладно, уговорили. Расскажу вам про жизнь в Шанталь-де-нэж, чтобы вы не наделали ошибок, как я в первый год. Только позовите Планеля, иначе он рискует замёрзнуть. Скажите ему, что у меня припасён отличный коньяк, и я могу предложить его к кофе.

Глава 4. Правда или ложь

- Кофе у тебя хороший, Феликс, - ворчал господин Планель, устраиваясь у печки с огромной пузатой чашкой, - и коньяк отличный, а вот с головой – всё плохо.

- Почему это? – весело ответил аптекарь, подмигивая мне и разливая оставшийся кофе по двум маленьким чашкам с голубой каёмкой.

Он вопросительно посмотрел на меня, поболтав фляжкой с коньяком, но я покачала головой, отказываясь от такой добавки.

- Тогда – анис и корица, - согласился господин Ферет. – А мне – коньячку для храбрости.

- И она тебе понадобится, - пообещал господин Планель, – когда милорд узнает, что ты сплетничаешь о его семье. Ты совсем свихнулся?

- Полегче, дядюшка Перси, – добродушно ответил ему Ферет и снова мне подмигнул. – Мы с тобой всего лишь расскажем барышне Ботэ, что нам известно, а уж она пусть решает – что тут правда, а что ложь.

- Мы с тобой?! Нет, я ни при делах. Сижу и пью кофе, - и Планель в подтверждение своих слов отпил из чашки и довольно зажмурился. – И совсем не слышу, что ты там болтаешь.

- Пусть будет так, - с улыбкой ответил аптекарь, пододвигая ко мне чашку. – Но я считаю, что сделаю доброе дело, если расскажу барышне Ботэ историю Шанталь-де-нэжа.

- Ты ничего о ней не знаешь, об истории, - заявил Планель, вопреки обещаниям ничего не слышать. – Ты не местный. Тебе не понять духа наших людей.

- Конечно, где уж мне, - отозвался Ферет с напускным смирением, а потом посмотрел на меня. – Итак, Шанталь-де-нэж был ничем не примечательной пограничной деревушкой, пока некто Доминик Огрест, безземельный рыцарь, направленный сюда комендантом королевской крепости, не обнаружил здесь залежи сланца. Было это лет триста назад, во время правления одного из королей, которые приходят и уходят, и даже не оставляют династии. Но тот король был очень неглуп, и сразу понял пользу сланцевых рудников. Доминику Огресту был пожалован графский титул и местные земли с условием организовать работу в каменоломнях и перевозить сланец по всему королевству. Видите ли, Кэт – вы ведь позволите так себя называть? – местный камень обладает удивительными свойствами – он выдерживает самые сильные морозы, не пропускает влагу и отлично сохраняет тепло. Самый лучший материал, чтобы построить дом. И вот уже много лет Огресты поставляют сланец для нужд короны или продают его тайком и втридорога, чтобы прикопить немного для собственного семейства.

- Эй! – снова подал голос Планель. – Милорд Огрест законов не нарушает!

- Ему и нет в этом необходимости, - тут же подхватил аптекарь. – К тому времени, как милорд Ноэль стал маркграфом, состояние его семьи насчитывало сто тысяч фунтов золотом, не считая ценных бумаг, недвижимости и прочего имущества.

- Милорд – святой человек, - упрямо повторил конюх.

- Это несомненно, - Ферет вроде бы и отвечал Планелю, но смотрел только на меня. – Главной его заслугой, я считаю, было то, что именно при милорде Ноэле Шанталь-де-нэж стал вот этим милым городом с каменными домами. Двадцать лет назад, дорогая Кэт, вы увидели бы на этом месте только деревянные бараки, щели в которых затыкались старыми тряпками. Разумеется, был ещё графский замок, построенный из сланца, но даже этот удивительный камень не защитил прежнего маркграфа Огреста от Большого Холода.

- Между нами говоря, - видимо, от тепла, горячего кофе, а больше всего – от коньяка, господин Планель стал очень разговорчив, - милорд Гвенаэль – да упокоится он с миром – очень нехорошо поступил с малышкой Жоржеттой. Да, она была немного спесивая, себе на уме, и про неё много чего болтали, но всё равно нехорошо.