Кощеевич и война

Зорёвка захлопала крыльями и взмыла к потолку. Сделав круг по темнице, она нашла окно и проскользнула между железными прутьями решётки. Лис улыбнулся, глядя ей вслед. Как всё-таки мало нужно для счастья, если он сейчас чувствует себя счастливым! Давно позабытое чувство…

Когда Лис протянул руки, чтобы на него снова надели оковы, Северница не поверила своим глазам.

— Ты что… правда не сбежишь? — Её голос предательски дрогнул.

— Я же обещал, — глянул он на неё с укоризной.

Северница шагнула ближе, не в силах отвести взгляда, и осторожно погладила его по щеке, а Лис будто невзначай тронул губами её ладонь.

— Замкни оковы, воительница. И про маску не забудь. А потом иди к себе. Не стоит здесь оставаться, ещё подумают чего…

Руки Северницы дрожали, она едва справилась с замками, вылетела из камеры, захлопнула за собой решётку и прислонилась спиной к стене. Её не было видно, но Лис слышал частое дыхание, поэтому знал, что она ещё здесь.

— Я не ожидала… — наконец вымолвила она.

— Чего именно? Что я тебя не съем? — Лис лёг на пол. С непривычки колдовство отняло много сил.

— Что у тебя такая добрая душа.

— Тебе показалось. Просто я птичек люблю и всяких прочих зверушек. Кроме огнепёсок и змей. Этих терпеть не могу.

— А говорят, что у бессмертных лёд вместо сердца. Мол, они не способны никого любить.

— Так про тебя такие же слухи ходят, Северница. Думаешь, я не слышал? Будто к тебе каждый день новых сватов засылают, а ты им всем дулю в нос и от ворот поворот. Вон, даже из могилы восстал жених.

— Не напоминай!

Лис хоть и не видел её лица, но был уверен, что Северница смутилась. Она всегда краснела, стоило ему только вспомнить про незадачливого упыря. Обычно Лису нравилось делать наперекор, но сегодня он неожиданно для самого себя выдал:

— Как скажешь.

Наверное, у него просто не осталось сил, чтобы дразнить Северницу. Да и неловко как-то. Всё-таки они вместе зорёвку спасли. А ещё теперь у них появилась общая тайна.

— Что это ты вдруг такой покладистый стал? — выглянула Северница из-за каменной кладки.

— А это всё потому, что я коварный Кощеевич. Усыпляю твою бдительность.

Она покачала головой:

— Знаешь, я тоже так делала. Когда сам на себя хулу возводишь, чужая хула вроде как и не липнет.

— Тебя-то за что хулить? — Лис аж сел. — Ты же вон какая правильная, героическая.

Он видел, что ей хочется рассказать. Вон уже и рот открыла, да в последний момент спохватилась:

— Нешто я тебе жаловаться стану? Пф! Ладно, мне пора. Потом ещё приду.

— Буду ждать.

Лис добрался до ящика, служившего ему постелью, и рухнул на солому. Если закрыть глаза, можно было представить, что лежишь где-нибудь в степи: рядом колышется трава, птички поют… Снаружи как раз доносились переливчатые трели: это зорёвка благодарила своего спасителя.

Он слушал, слушал и сам не заметил, как заснул, а проснулся от совсем других звуков. Теперь над головой что-то зловеще скрежетало. Он подскочил, готовясь дать отпор новым напастям: скорпионам, змеям, призракам — кому угодно. Но, увидев, кто стал причиной переполоха, с облегчением рассмеялся:

— Вертопляс? Что ты там затеял, дружище?

Вещун слетел к нему на плечо и каркнул. Он явно был очень горд собой. Лис глянул наверх и расплылся в улыбке:

— Вот это да! Вы с приятелями расковыряли камни, чтобы вытащить оконную решётку? Спасибо. Только это никак не поможет мне выбраться. Проём слишком узкий, я в него не пролезу. Да, мне тоже жаль. Но я, в отличие от тебя, не умею превращаться в ворону. А ты, похоже, совсем забыл, что такое быть человеком… Эй, не надо меня щипать! Да, в прошлом мы летали вместе, но тогда я мог колдовать, а сейчас не могу, понимаешь?

Он поднял руки, чтобы показать оковы вещуну. Тот немедленно спрыгнул Лису на колени и настойчиво принялся клевать цепь. Да где ему справиться с зачарованным металлом?

— Я очень ценю то, что ты для меня делаешь, но не надо. — Пленник мягко отпихнул вещуна. В ответ раздалось обиженное карканье. Да что ты будешь делать? — Однажды я непременно освобожусь. Но не сегодня, понимаешь? Тише-тише. Если будешь слишком громким, тебя могут услышать. Тогда окно заколотят, и ты больше не сможешь ко мне прилетать. Жаль, что ты разучился говорить, поболтали бы. Может, предсказал бы, когда падут оковы…

— Скор-ро!

Лис обомлел: неужели ему не послышалось?

— А ну-ка повтори, что ты сказал!

Он затаил дыхание, боясь обмануться.

— Скор-ро, — повторил Вертопляс. — Вечер-ром.

— Ты хочешь сказать, сегодня?

Поверить в это было сложно, но вещун кивнул:

— Пр-риготовься.

— Да мне, знаешь ли, готовиться недолго, — развёл руками Лис. — Собраться — только подпоясаться. Вот только непонятно: куда бежать-то? В Дивьем царстве меня вмиг найдут. Тут сама земля царю помогает. В Навь — тоже нельзя. Там теперь Доброгнева всем заправляет. Вспомнил её теперь? Вот то-то… А есть ещё и Смерть. Сюда ей приходить не нравится: темно, сыро, слишком много чар. Но как только я окажусь на свободе — опять насядет. Я боюсь, что однажды просто не выдержу, соглашусь со всем, что она говорит, потеряю себя. И стану как Кощей.