Корж идет по следу

— Проще говоря, ракетами навести на цель?..

— О, вы, оказывается, не совсем отупели!

— Хм!.. — Кобылко зажег керосинку, поставил на нее чайник.

— А вы не обижайтесь, — примирительно сказал Лозинский. — Еще несколько дней, и я помогу вам вернуться в светское общество. За сегодняшнюю операцию обещаю взять вас с собой в Германию. Вы понимаете: в Германию!.. Берлин!.. Будущая столица мира!.. Обеспеченное, беспечальное житье. Будете каждый день пить шнапс и жрать сосиски. Плохо?..

— Ничего не говорю. Но как вы думаете попасть туда?

— Так же, как сюда, — по воздуху. В назначенное время и место за мной придет самолет. Несколько часов полета, и мы с вами будем гулять по Унтер ден Линден… Я сниму эту проклятую деревяшку и надену механический протез. С ним даже хромоты не заметно.

— Да-а, — задумчиво протянул Кобылко. — Шнапс и сосиски…

— Не нравится шнапс — будет шампанское. И не какое-нибудь, а настоящее, французское, Клико. Франция теперь наша, и мы выжмем ее, как лимон…

Кобылко вернул витавшего в облаках сапожника на грешную землю.

— Ладно, пан Лозинский, оставьте пока шампанское и давайте пить чай. А вместо сосисок вот вам ливерная колбаса. Наедайтесь перед полетом.

— Но-но! Я гляжу, вы начинаете шутить, и у вас это получается, как у стопроцентного дворника.

— Привычка — вторая натура.

— Нужно и натуру переламывать.

— Зачем?

— Вы, что же, таким чурбаном думаете и в Германии жить?

Кобылко снова хмыкнул.

— Сказать вам по совести, пан Лозинский?

— Ну…

— Я предпочел бы дожить свой век здесь.

— Вот как?

— Да. Заплатите мне за труды, и я пожелаю вам счастливого пути.

— И сколько же вы хотите?

— Все, что у вас останется в советских знаках…

— Ого! У вас губа не дура!

— А у вас, значит, порядочно грошей?

— И если так?..

— Не потащите же вы их с собой? Разве не нашлепают вам новых, если понадобится?

— Что вы хотите сказать?..

— Э, полно, пан Лозинский! Я не круглый дурак.

— Однако!..

— Мы ж свои люди… С деньгами я и здесь найду себе место в обществе. Чего ради будете вы возиться со мной? Я оказал вам большую услугу, сохранил жизнь. Думаю, что это стоит денег… Я пойду сегодня, куда укажете, выполню любой ваш приказ. По рукам?.. — Кобылко протянул через стол грязную ладонь с длинными, желтыми от махорки пальцами.

Лозинский не раздумывал. Сейчас можно обещать что угодно, только бы этот бывший ротмистр не продал его. А потом пустить ему в чай или водку маленькую пилюлю, и он уснет сном праведника.

Кобылко словно прочитал его мысли.

— Только играть честно, герр Лозинский. Не вздумайте меня угостить фруктовой водой.

— Слово чести! Как вы могли такое подумать?

— С волками жить — по-волчьи выть.

— В данном случае эта пословица не к месту… А скажите, пан Кобылко, как вы объясните свое неожиданное богатство, если спросит кто-нибудь?

— Скажу, в рулетку выиграл, — осклабился Кобылко.

Лозинский обиженно плюнул.

— А еще только что хвастались: я не дурак!

— Сказать вам еще одну поговорку?

— Ну?

— Не заботься свинья о свинье, а заботься сама о себе.

Лозинский криво усмехнулся и встал из-за стола.

— Ладно, о дальнейшем не моя забота, вы правы. Я сдержу свое слово, а там вы как хотите… Сегодня я вернусь в семь.

Кобылко прилег отдохнуть после обеда и уснул. Его разбудил громкий стук в дверь.

— Войдите! — крикнул он, не поднимая головы. — Не заперто.

На пороге выросла фигура капитана государственной безопасности. За ним стояли еще двое в штатском. Дворника словно ветром сдуло с койки. Капитан подошел к нему вплотную, протянул руку.

— Оружие!

— У… У… У меня… нет…

— Обыскать! — криказал капитан.

У дворника вывернули пустые карманы.

— Где Лозинский? — спросил майор.

— Я… Я не знаю, кого вы спрашиваете…

— Будете кривляться?! Где сапожник?

— Он… обещал прийти в семь…

— Что ж, мы люди не гордые — подождем. Приступайте к обыску, товарищи.

* * *

Лозинский открыл дверь и в ужасе отшатнулся.

За столом, спокойно куря папиросу, сидел капитан государственной безопасности. Перед ним лежала буханка с запеченными в нее деньгами, ракетницы, патроны и прочие вещи сапожника. Он метнулся было назад, но его подтолкнули в спину.

— Входите, входите!

Деревянная нога стала вдруг непомерно тяжелой, словно ее поменяли на чугунную. Лозинский с усилием перекинул ее через порог, остановился. Капитан встал навстречу.

— Господин Оливарес?.. Очень приятно познакомиться. — Он показал рукой на стол. — Здесь не хватает вашего пистолета. Прошу…

— У меня нет оружия.

— Шутить изволите? — Корж нагнулся к Оливаресу, быстро поддернул штанину на левой ноге и достал из тайника в протезе парабеллум. — Вот какая память! Положили и забыли — куда…

* * *

За Волгой, в десяти километрах от города, лежало огромное гнилое болото, окруженное мелкими зарослями ольхи, осины, худосочных березок.

Неожиданно в редколесье появились солдаты. Они начали спешно устанавливать зенитные орудия, отрывать в податливой сочащейся почве временные укрытия. Пришли шесть машин с прожекторными установками и расположились вокруг болота.