Королевский маскарад

– Мой брат шаман кайга, – подтвердил старик, уловив вопрос во взгляде Лоэля. – Большая, однако, беда пришла в народ. Кочует она по тундре, на людей охотится. Нет у нас сил ее одолеть. И понять не можем как. Прогневили мы богов. Я сам сказал: пойду в мир южных людей, там, говорят старики, живут сильные маги. Они тоже шаманы, но иные. Пусть придут и посмотрят: вдруг да одолеют беду? Ты шаман. Я вернусь через два дня, в лес схожу, песнь спою. Дождешься – буду просить у нас зимовать. Все лучшее дадим – чум, сильных оленей, хороших собак, нарты, самую красивую женщину, работящую. – Охотник задумался. – Лучше даже двух. Ты к холоду не привык, пусть греют, однако.

При последних словах Лоэль едва не сбился и не испортил заклинания.

Первый снег прошел и растаял неделю назад, второй как раз теперь белил землю куда прочнее, ложась надолго, до нескорой весны. Дорога в незнакомую землю льда хороша со спутником, тем более опытным и заинтересованным. И место для зимовки теперь есть. Но сама перспектива зимовки в обществе двух теплых и покладистых местных жен потрясла воображение… И спасение душ эльфов уже не казалось самой сложной из предстоящих задач. Ему одна-то красавица-кайга ненадобна. Но ведь выдадут без разговоров, сразу понятно! И отказаться будет невозможно.

Два дня, оставшиеся до возвращения охотника, принц истратил с большой пользой. Писарь заставы изготовил «полезному магу» неплохую карту северных земель, с указанием рек и болот, троп, крупных поселений, народностей настоящих и выдуманных, общеизвестных чудес – типа того же Белого бора с его медведем. Все красочно, подробно. Женщины торопливо вывязали по мерке носки, тонкие перчатки и душегрейки из чистейшего пуха: «застудится, непривычный он». Скорняк скроил тулупчик, презрительно кривясь на легкую эльфийскую куртку. Один из охотников подобрал в своих запасах сапоги оленьего меха, обычные для людей льда. В общем, собрали в путь, как родного. Даже собаки не лаяли и смотрели на чужака покровительственно, оценив общий настрой.

Местный воевода разглядел зорким оком поболее – и мудро истопил для мага баньку. Там, дойдя до сияющей чистоты тела и парящей легкости духа, Лоэль изложил опытному леснийцу историю с женами. Надо отдать пожилому воину должное – он не смеялся. Принял к сведению и задумался.

– Одно скажу: ни к чему это тебя не обязывает, – начал он. – У них обычай такой, гостю – лучшее. Весной соберешься домой, вернешь с поклоном девок, только обеих одари чем подороже. В цене у них хорошая сталь, своей-то нет. Украшения с камнями – по той же причине. Ну и заклятия, каких шаманы-кайга не поют.

– Да не могу я так, – вздохнул принц. – Ради тепла и удобства зимовки жизнь ломать девушкам! Незнакомым, силой приведенным. Слово вождя – оно покрепче веревки, я ведь понимаю. Смолчат и будут делать вид, что рады. Мы, эльфы, фальшь чувствуем и болеем от этого.

– Ох, я и не сообразил, – вздохнул воевода, разлив в кружки пиво. – Так опять же, не беда. Поговори с девками. Они понятливые, против мужа слова не скажут. Поясни обеим сразу что и как. Мол, маг ты, и сила требует этой… тьфу ты, чистоты. Шаман их и тот не заспорит. Но из чума не гони! Это им позор и всему роду – обида от тебя. Вот еще что приметь, важное. Если лучших дадут – нужен ты им сильно. Как бы обман за добротой-то не припрятался. Они – кайга, не нашего разумения люди. Скрытные и темные. Говорят одно, делают иное, ведают третье, а шаман велит, так и по-четвертому сбудется. Не со зла, от несхожести.

– Спасибо, учту.

– Я с утра гонца отошлю к твоей родне-то, – решил воевода. – Север не любит неизвестности. Не возражаешь?

– Сам отпишу пару строк Жависэлю, наместнику Лирро. И еще для королевы, можно ему же отдать.

– Сделаем. – Воевода допил пиво и довольно крякнул. – У гномов я разок гостил, пробовал их темное. Ох и сильная штука! В зиму греет почище иных крепких настоек. Жаль, мало его производят, не увезти с собой. По цвету – чисто деготь и прямо тягучее. Зовется непонятно – то ли «запой», то ли «забой»… Кого бить-то?

– «Угольный забой», – рассмеялся принц. – Это шахта, где руду добывают.

Он дотянулся до сумки и порылся в ней, перебирая мелкие вещи. Перстни с заклятиями живого тепла, сберегающего в стужу, амулеты пути…

Печатка нашлась последней, на самом дне. Лоэль не удивился. Чем не пользуются, то и не держат под рукой. Воевода с любопытством следил за действиями гостя. Принц раздобыл небольшой кусок толстой кожи, нагрел перстень и выжег глубокий четкий след. Отдал воеводе.

– Получается, чтоб не даром бегал, – смущенно сообщил он. – У наместника Жависэля есть личный погреб. Пусть гонец попросит, по этому знаку выделят ему бочонок темного пива. Один, никак не больше, Жас крепко темное-то уважает и для себя бережет. Зато могут по доброте добавить пару емкостей красного, оно тоже ничего, подходящее в зиму. Пусть гонец попросит и проследит: пиво надо заклясть от мороза, иначе в пути погибнет.

– Ох, не простой ты маг, – задумался обрадованный воевода.