Королева Варваров

И Клодий протянул руку в направлении бригантов.

А варвары уже стояли перед римлянами во всей своей силе и мощи. Их было действительно не менее двух тысяч, причем половина верхом на лошадях. Они находились на расстоянии полторы тысячи шагов от римлян и гигантским полумесяцем закрывали путь на Эбурак. Можно идти только в одном направлении — назад.

— Только вперед! — уверял Вителий. — Быстрым шагом. Варвары растянулись слишком широко. Мы в мгновение расколем их надвое.

— Но они тут же сомкнутся за нашей спиной, — возражал Клодий. — Смотри, как они подвижны.

— Ну и что. Они не осмелятся напасть. Мы пойдем до Эбурака и спрячемся за его стенами.

— Нет никакой гарантии, что Эбурак не взят Венуцием. И мы окажемся в глубоком тылу у варваров. А завтра здесь уже будет не две тысячи, а четыре, пять, десять и нас разобьют. Мы ничего не сможем сделать. Есть один хороший выход.

— Какой?

— Уйти за Ому и послать за подкреплением. До Линда послание дойдет за час. Дым передаст тревогу и очень скоро девятый легион будет здесь.

— А я все-таки уверен, что надо идти вперёд.

— Не будь безумным!

— А ты не будь трусливым! — вспылил Вителий. — Слишком много слов о бегстве, Неужели тебя так крепко держит твоя девчонка?

— Не смей так говорить о ней, негодяй! — Клодий тоже пришёл в бешенство.

Его рука непроизвольно взялась за меч. Вителий понял, что сказал лишнее.

— Извини, если я оскорбил тебя, — поспешил сказать он. — Я не знаю, что это за девушка, которую ты тащишь за собой, но видно ты больше боишься за неё, чем за солдат.

— Ты прав, — успокоился Клодий. — Она моя жена. И я никому не позволю говорить о ней дурно.

У Вителия в изумлении открылся рот.

— Но ты посмотри, что делают варвары! Это крикнул Барк, который подъезжал к спорящим префектам.

Британцы в самом деле успели сменить позицию, за это время пока командиры спорили между собой о дальнейших действиях.

Они приблизились к римлянам на двести шагов, словно намекали, что тот, кто перед ними, должен уходить.

— Ну что, неужели мы не нападём на этих наглецов? — воскликнул Вителий.

— А вдруг в зарослях у них есть ещё воины? — вслух подумал Клодий. — Мы поступили опрометчиво. Нас так легко окружить.

— Это верно.

— Давай хотя бы отойдём к Оме. Там нас хоть невозможно будет взять в кольцо.

— Дьявольщина! — выругавшись, сплюнул Вителий. — Давай команду. Пока у нас действительно нет никакого выбора.

Клодий дал команду седьмой когорте, Вителий — второй, Барк — коннице. И римляне стали отступать в строго дисциплинированном порядке, стараясь не потерять собственного достоинства. Это было унижение. Это понимали и римляне, и варвары, но пока все молчали. Лица римлян были хмуры, как небо перед надвигающимся ураганом.

Бриганты в том же порядке медленно двинулись вслед за отрядом, словно сопровождая их. Это было новое оскорбление. Клодий побледнел, так что Актис даже пришлось взять его за руку, а Вителий чудом сдержал себя, чтобы, забыв обо всём на свете, не дать приказ солдатам напасть на наглого и насмехающегося врага.

— Кто это был? — спросила Актис Клодия.

— Представь себе, — хмуро ответил Клодий, — это был Венуций. Теперь он называет себя королём бригантов. Негодяй.

— Почему королём? — удивилась Актис. — Ведь Картимандуя царица.

— Он хочет быть выше её. У британцев царь — это тот, кто повелевает лишь одним племенем, а король — двумя, тремя и больше. Но таких всего несколько. Видимо, в последнее время Венуция признали ещё какие-то народы. Его отец пикт, а мать — дочь царя ордовиков.

— Он совсем молодой, — задумчиво произнесла Актис.

Это не понравилось Клодию.

— Как это ты могла рассмотреть? — хмыкнул он.

— Когда ты говорил с ним.

Римляне продолжали медленно отступать, а бриганты преследовать их. Впереди показалась река. Легионеры прошли мимо того самого места, где в эту ночь стоял их лагерь, и встали у самой воды. Вот тут жители Эльбиона видимо уверились, что враг уходит на тот берег, не выдержали и разразились радостным кличем победы.

За несколько минут до этого Клодий как раз вступил в разговор с Вителием. Он убеждал его перейти реку, мотивируя это тем, что там можно дожидаться подхода основных сил.

— Подумай сам, — уверял командир седьмой когорты, — зачем нам вмешиваться во внутренние распри дикарей? Пусть они сами разберутся с этой подлой бабой. А мы сделаем вид, что опоздали. Венуций рано или поздно сам признает нашу власть. Просутаг и Боудикка убедят его сделать это. И не будет ничьей крови. Ни нашей, ни варварской. Разве не этому учили нас Август и Тиберий?

— Клянусь Геркулесом, ты прав, — вздохнул Вителий. — Но как тяжело отступать. Я не делал этого ни разу в жизни. Мой дед был орлоносцем нашего легиона, и он был первым римлянином, который ступил на эту землю. Сам великий Цезарь лично наградил его, когда тот первым бросился с корабля в атаку, когда все были в нерешительности. Он воодушевил их и прославил Девятый легион.

И в ту самую минуту, когда Вителий говорил эти слова, бритты нарушили торжественную тишину своим победным криком.

Краска прилила к голове Вителия.