Королева теней

– Хорошо, в следующий раз я вежливо попрошу их не стрелять в нас с тобой.

У Аэлины дрогнули губы. Она уткнулась лбом в здоровую руку. Превозмогая боль, Рован погладил ее по волосам. Кое-где на них еще оставалась грязь и следы крови. Должно быть, не успела нагреть воды и как следует вымыться.

Эдион кашлянул. Рован повернулся в его сторону:

– Мы с Аэлиной говорили про освобождение магии и устранение короля вместе с Дорином.

– Вы мне завтра расскажете.

У Рована вдруг схватило голову. Он не знал, как объяснить им, что «адский огонь» – вещество страшной разрушительной силы. Что им его опыт? Сколько ни говори о непредсказуемых последствиях, они сделают по-своему. Без магии он бессилен чем-то помочь… А люди, надо отдать им должное, научились жить и без магии.

Эдион зевнул и сказал, что отправляется спать.

«Не умеешь ты играть», – подумал Рован.

– Эдион, спасибо тебе.

– Всегда рад помочь, брат, – ответил генерал и вышел.

Аэлина смотрела на обоих и хмурилась.

– Ну что? – не выдержал Рован.

– Раненый, ты становишься удивительно любезным.

Ровану было тяжело видеть слезы в ее глазах. В ином месте, где магия не подавлена, Аэлина испепелила бы этих ведьм.

– Вымойся ты! – рявкнул он. – Я не буду спать рядом с тобой, пока не смоешь с себя всю ведьмину кровь.

Аэлина пригляделась к своим ногтям. Там еще оставались следы грязи и голубой крови.

– Странно. Я уже раз десять руки мыла.

Она встала.

– Ну скажи, зачем ты ее спасла?

Аэлина провела рукой по волосам. Рован только сейчас заметил у нее повязку на левой руке. Он не помнил, чтобы ее ранили. Ровану отчаянно захотелось притянуть Аэлину к себе и внимательно осмотреть рану.

– Видишь ли, та ведьма с золотистыми волосами, Астерина… Она выкрикнула имя Маноны… совсем как я – твое.

Рован замер. Его королева смотрела в пол, словно вспоминая поединок с Маноной.

– Как я могла убить Манону, если для Астерины она – целый мир? Даже если она мой враг. – Она пожала плечами. – Я думала, что ты умираешь. Из чувства мести позволить умереть и ей… мелко это как-то. И потом… – Аэлина усмехнулась. – Она потрясающе сражалась. Мне стало обидно, если она упадет и разобьется в этом дурацком ущелье.

Рован улыбнулся. Он впитывал облик своей королевы – бледной, уставшей, в грязной одежде и со следами поединка. Но она стояла, расправив плечи, с гордо поднятой головой.

– Я горжусь, что служу тебе, – прошептал он.

Ее губы дрогнули, глаза блеснули серебром.

– Знаю.

– Ты выглядишь как кусок дерьма, – заявила Лисандра.

Вспомнив, что рядом стоит Венга и во все глаза смотрит на нее, куртизанка осеклась:

– Прошу прощения.

Венга расправила салфетку на коленях. Ни дать ни взять – маленькая королева.

– Ты не велела мне изъясняться такими словами, а сама их произносишь.

Аэлина прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

– Мне можно, – сказала Лисандра. – Во-первых, я старше, а во-вторых, я знаю, когда такие слова лучше передают смысл. А сейчас наша дорогая подруга действительно похожа на кусок дерьма.

Венга посмотрела на Аэлину. Утреннее солнце красиво подсвечивало ее рыжие, с золотистым отливом волосы.

– Если уж на то пошло, ты, Лисандра, по утрам выглядишь еще хуже.

– Осторожнее, Лисандра! – Аэлина едва подавляла смех. – С таким чертенком нужно выбирать выражения.

Лисандра хмуро поглядела на свою подопечную:

– Если ты, радость моя, полностью освободила наши тарелки от излишков пирога, будь так любезна и поднимись на крышу. Эдион и Рован заждались утренней порции мучений.

Девчонка озорно блеснула глазами и молча пошла к двери. Убедившись, что Венга действительно отправилась наверх, Аэлина вернулась на место.

– Еще через пару лет только успевай поворачиваться.

– Думаешь, я не знаю? – вздохнула Лисандра. – Одиннадцать лет, а уже законченная тиранка. Каждый день – сотни «почему». Никогда не скажет: «Не буду это делать, и все». Знаешь, как она выражается? «Я бы предпочла этого не делать». Нравится? «Знаешь, Лисандра, твой совет не кажется мне достаточно разумным».

– Возможно, и тиранка. Но в храбрости ей не откажешь, – сказала Аэлина. – Немногие в ее возрасте сделали бы то, что сделала она ради твоего спасения.

Припухлости на лице Лисандры исчезли, однако царапины так быстро исчезнуть не могли. А ссадина над верхней губой оставалась противного ярко-красного цвета.

– И немногие в твоем возрасте стали бы зубами и когтями драться ради спасения чужого ребенка, – добавила Аэлина.

Лисандра разглядывала крошки на столе.

– Прости, что так получилось, – сказала Аэлина. – Даже если это и «подарок» от покойного Аробинна. Прости.

– Ты отправилась меня спасать, – едва слышно прошептала Лисандра. – Вы все… рисковали жизнью ради меня.

Она успела рассказать Шаолу и Несарине о подземной тюрьме, где провела ночь. Повстанцы уже прочесывали туннели, разыскивая это место. Сообщить какие-либо подробности Лисандра не могла: ей вскоре завязали глаза и заткнули рот. Больше всего она боялась, что ей наденут черное кольцо из Камня Вэрда. Лисандра призналась, что этот кошмар будет еще долго преследовать ее во сне.

– Неужели ты думала, что мы тебя не спасем?