Королева Риррел

Сразу несколько оборотней загородили им путь. Они переговаривались на лающем наречии, а кроме когтей были вооружены короткими кривыми мечами. Один из них, громко сказав что-то, мягким прыжком приблизился к Шайсе и схватил ее за волосы. Ударом в лицо Эстрил оттолкнул оборотня, заслоняя девушку собой. На него бросились сразу пятеро. Одного он тут же убил, резко выхватив нож; остальные, жалобно перелаиваясь, окружали его, но нападать не рисковали.

— Шайса, беги сюда! — раздался крик Иелкона. Они с Гермилом уже отплывали.

— Беги, Шайса! — прорычал Эстрил, отбивая очередной натиск оборотней.

Один из них вдруг ловко прыгнул ему на спину, впиваясь когтями в шею. Воспользовавшись этим, остальные трое бросились на Эстрила, повалив его на землю. Молодой человек увидел, как целая толпа этих существ бежит к нему и Шайсе, не решающейся тронуться с места. Укус за руку заставил Эстрила уронить нож. Не желая сдаваться, молодой человек пытался руками отстранить от себя страшную оскаленную пасть. И вдруг то, что он считал мордой, слетело с головы существа, и перед ним оказалось человеческое лицо — с раскосыми, темными, подведенными краской глазами, курчавыми волосами, заплетенными в множество косичек, и смуглой кожей. Итак, жители Ошка не были оборотнями. Но они считали себя детьми тигров и леопардов и потому носили маски, сделанные из их шкур.

Кривой меч уперся в грудь Эстрилу. Человек-тигр оскалился. Его настоящие зубы были не хуже звериных — острые и длинные желтые клыки. Казалось, он вот-вот вопьется в глотку своей жертве, пока остальные наваливаются сверху, чтобы та не смогла пошевелиться.

И вдруг глаза дикаря помутнели, и он упал лицом вниз рядом с Эстрилом. Остальные дикари жалобно взвыли. Шайса, про которую они, увлеченные борьбой, забыли, тяжело дыша, выронила из рук окровавленный камень.

Дикари склонились над своим бездыханным товарищем. Воспользовавшись этим, Эстрил и Шайса снова бросились к морю. Иелкон направлял «Буррету» к берегу, прямо к ним. Толпа разъяренных дикарей приближалась: одни прыгали со скал, другие бежали по пляжу. Изо всех прибрежных пещер оглушительно били барабаны. Но все-таки у них был шанс спастись, они уже бежали по кромке воды, а Иелкон с Гермилом протягивали им руки. Вдруг в воздухе послышался какой-то свистящий звук.

— Шайса! Нет! — закричал Иелкон, прыгая в воду.

Ахнув, Шайса на миг застыла на месте, удивленно глядя на своего возлюбленного, а потом упала к его ногам. Склоняясь над ней, Эстрил ничего не успел понять. Он видел оперение стрелы, торчавшей из левой лопатки, а затем Иелкона с перекошенным от ужаса лицом, бегущего по воде к ним на помощь.

Когда его снова повалили на землю, скручивая веревками руки и ноги, он отчаянно вырывался, и один из дикарей, хладнокровно прицелившись, оглушил пленника рукояткой меча. Эстрил успел увидеть, как другой дикарь несет Шайсу, и ее тонкие безжизненные руки касаются воды.

Глава 19 БЕЛАЯ КОШКА

Храм Келлион гудел. Размеренный порядок жизни сестер был нарушен сразу несколькими неожиданными событиями. Сначала необычная речь Сияющей. Потом срочный сбор всех искательниц. И вот теперь — эта смерть… Впервые за долгое время сестра Келлион погибла, сражаясь с людьми. Во время воздушного поединка летающим машинам удалось сбить одну из искательниц — ту самую румяную пожилую толстуху, которой первой удалось обнаружить Шайсу.

Шепотом вспоминали очень давнюю историю. Три молоденькие искательницы отправились путешествовать одни, без старших. Они наткнулись на шайку разбойников, которые приняли их за обычных девушек и решили с ними позабавиться. Разбойникам удалось схватить их, так что сестры не смогли воспользоваться Звездной силой: им связали руки и надели на головы мешки. Девушек изнасиловали, а потом бросили в реку. Одну из них чудом прибило к берегу, она смогла освободить руки и вернуться в храм. Когда сестры, узнав, в чем дело, отправились на помощь, было уже поздно: обе девушки утонули. Но и участь спасшейся тоже оказалась незавидной: она сошла с ума и через пару лет умерла.

Это было очень давно. Собственно, эту историю вспомнила сестра-управительница, когда объявила о своем приказе не покидать храм без разрешения. И вот спустя столетия — новая жертва. Пусть толстую, краснолицую искательницу никто не любил за ее глупость и вечное самодовольство, но она была сестрой Келлион, а значит, родной сестрой каждой обитательницы храма.

Чужая смерть всегда заставляет задуматься о собственной жизни. Сияющая в одиночестве заперлась в своей комнате. Перед ней стояло высокое зеркало в серебряной оправе. Букетики ландышей, обрамляющие его, казались живыми. Женщина медленно расчесывала гребнем густые светлые волосы. Как хорошо быть светловолосой: седина не появится еще долго, а значит, можно не думать о старости. Ей скоро исполнялось тридцать, и она внимательно вглядывалась в правильные, холодные черты своего лица, боясь обнаружить первые морщины.