Королева Риррел

Вернувшись в храм после сражения над Ловижем, управительница, не дав никому прийти в себя, заявила, что они немедленно повторят попытку найти беглянку и вернуть ее в храм. Но это было решение, принятое сгоряча. Не так уж много в храме искательниц, чтобы можно было ими рисковать — даже такими никчемными, как погибшая толстуха. Подумать только, ее посмертная сила смогла вызвать лишь маленький пожар. Если ей, управительнице, суждено будет умереть раньше исполнения заветной мечты, весь мир содрогнется от голубого огня, который вырвется на волю! Горы опустятся назад, в недра, океан выйдет из берегов!.. Но лучше все-таки не умирать — а значит, следует вести себя осторожно. И, кстати, не помешало бы поблагодарить эту старуху Хэйсоа, за то, что она не побоялась охладить ее пыл и уговорила прервать сражение.

Недолго поразмыслив, управительница пришла к выводу: Шайсе незачем возвращаться в храм. Она должна оказаться в том месте, которое указано в древнем манускрипте — на алтаре Колон. Именно там она или пройдет обряд, или умрет — от этого зависит дальнейшая судьба мира. Текст, переписанный с этого манускрипта, был найден у пленника — Сияющая слегка покраснела при воспоминании о рыжеволосом мужчине. Те, кто его послал, сами хотят вершить судьбу Риррел. А значит, они любой ценой доставят девушку к алтарю. И вот туда-то — благо все необходимые вычисления уже сделаны — и явится она с верными помощницами, чтобы сказать свое веское слово.

С этого времени управительница завела обыкновение лично по два раза в день перемещаться на алтарь Колон. Она появлялась там на рассвете, когда молодое солнце румянило белые снеговые шапки горных вершин, и ночью, под россыпью удивительно близких звезд в ясном небе… Но ни разу она не замечала следов присутствия здесь кого-либо еще. Труднодоступный алтарь, к которому можно было лишь вскарабкаться по почти отвесной горе, рискуя сорваться в пропасть, в последний раз видел людей еще в эпоху Риррел. И вокруг тоже не видно было никакого движения. Шайса все еще находилась очень далеко от алтаря…

В детстве мать звала управительницу Атта. Она была младшим ребенком в семье, и старшие сестры — их было четверо — не чаяли в ней души. Ей уже исполнилось три года, когда искательницы явились за ней в Лойс — небольшую деревушку неподалеку от Леха. Это было на закате, когда солнце золотило стога на лугу, куда они с матерью направлялись, чтобы принести ужин отцу-косарю. Внезапно голубое небо над ее головой превратилось в клубящуюся темную тучу, и двое женщин, одетых в голубое, вырвали ее из материнских рук. Ни годы, проведенные в храме, ни могущество Келлион, ставшее ей доступным со временем, не вытравили из памяти картины раннего детства.

Старшие сестры намучились с Аттой: она все время плакала и звала мать. Как и всех новых сестер, девочку сначала заперли одну в темной комнате, чтобы потом появление Келлион произвело на нее большее впечатление. Но так случилось, что маленькой Атте пришлось слишком долго ждать этого часа. Сидя взаперти, она всей горячностью детской души возненавидела тех, кто ее сюда принес, тех, кто ухаживал за ней… Красота первых лучей Келлион не смогла ослабить эту ненависть.

Однако девочка тщательно скрывала свои чувства. Сначала — из страха, что ее накажут, если она не подчинится. Но потом ей рассказали о том, как по-разному можно служить Келлион. Когда Атта услышала об искательницах, ее сердце затрепетало. Научиться перемещаться, свободно покидать храм, разыскать Лойс, вернуться к маме — а там будь что будет! С этого момента у Атты появилась цель. Не было в храме ученицы способнее ее. Старшие сестры не могли нарадоваться, глядя, как девочка меняется в лучшую сторону. Благополучно пройдя посвящение, Атта начала учиться искусству перемещения.

И вот однажды она ускользнула из храма. Девушка училась не зря, она все точно рассчитала и переместилась прямо на окраину Лойса. Стояла ранняя весна, дорогу развезло, и в лужах отражалось голубое небо. Атта стояла у обочины, слушая веселый птичий гомон и жадно вдыхая запах родной земли.

Чтобы не привлекать к себе внимание своим необычным платьем, она осторожно пробралась к дому огородами. Но что это? Их изба, самая нарядная в деревне, украшенная резьбой, сделанной отцовскими руками, стояла покосившаяся, с заколоченными ставнями. Ударом голубого огня Атта сбила доски с одного окна и залезла внутрь.