Королева отшельников

– Говорит, что родственник. Я не проверяла. Навещает пациента – уже хорошо. Деньгами помогает. Пациент после его визитов чувствует себя хорошо. Даже делает попытку улыбнуться.

– А нам позволите его навестить? – попросила тихим голосом Эва.

– Девушка!

Светлана строго глянула сначала на нее, потом на часы над входом. Сверилась с теми, что были у нее на левом запястье.

– Я же сказала вам, что сейчас тихий час. Это – во-первых. Во-вторых, чтобы вы навестили больного, нужно разрешение главврача. Я же вам это уже объясняла. Думаете, раз пришли с мужчиной, я вас не вспомню? Вы очень настойчивы. Очень! Просто до неприличия!

Эва отступила. В очередной раз вступать в перепалку с персоналом Дома инвалидов она не желала. К тому же с ней был майор Макашов. Он что-нибудь, да придумает.

Придумал он не много. Запросился взглянуть на пациента хотя бы одним глазком, от двери. Ну и еще спросил, как выглядит Иванов Иван Иванович. Светлана Игоревна ему описала визитера, но не в ее присутствии. И повела к палате Рюмина, велев Эве оставаться на месте.

– Только одного проведу, – глянула она на нее строго. – И так нарушаю!

Нарушали они довольно долго. Вернулись через полчаса. Светлана выглядела возбужденной, щеки покраснели, глаза горят. Макашов с ней заигрывал, что ли? Эва отвернулась. Смотреть на девушку стало неприятно.

– Едем, капитан, – приказал Макашов, тронув ее за локоть. – Надо кое о чем подумать. И потолковать.

Они вышли на улицу, молча дошли до машины. Молчание она нарушила, когда они уже выезжали с территории.

– И что? Как выглядит Рюмин Сергей Николаевич? – спросила она.

– Как инвалид первой группы, – ответил майор со вздохом. – Весь скорченный, перекосившийся, лицо – маска. Лысый!

– А как он получил увечье, Петрович? Он с детства болен или…

– Или, Эва! Или! – Он резко вдарил по тормозам, повернулся к ней, глянул странно блестевшими глазами. – Я могу поклясться, что только что видел настоящего Пантелеева. И говорил с ним.

– Что-о?! – Эва остолбенела. – Пантелеев! Пантелеев жив?! Но… Но как так?

– Я не знаю. Он не признался. Но когда я спросил, знаком ли он с Пантелеевым, он странно хмыкнул, хитро заулыбался. Насколько мне удалось рассмотреть. И странно долго молчал. А потом сказал, что не знает такого. Черт, не могу поклясться, конечно, что это он, но определенное сходство есть.

– Как это тебе, Петрович, удалось рассмотреть в изуродованном теле спустя столько лет Пантелеева? Ему сейчас должно быть шестьдесят шесть лет.

– И что? Мои родители, тетки, дядьки старились, многих я годами не видел, но узнавал же. И здесь… Определенно похож на пропавшего Пантелеева. Тот же рост, та же мелкая фигура.

– Ты подгоняешь факты, – надула губы Эва.

Он не раз ругал ее за это. А сам?

– Светлана описала мне Иванова Ивана Ивановича. И даже сводила меня в службу охраны, где мне показали записи с камер наблюдения по периметру территории. Но я уже для себя знал, кто это. Сходил, чтобы убедиться.

– Убедился?

– Конечно!

– И кто это?

– Наш самозванец. Отец Лады. Это он уже много лет навещает Рюмина, называясь Ивановым. И даже паспорт у него есть на это имя.

– Не много ли у дяди имен? – сузила Эва глаза. – Пора поговорить с ним серьезно. Без скидки на их семейное горе.

– Так точно, капитан. Пора…

Глава 25

– Я хочу, мать твою, понять, как киллер узнал, что мы будем там в шесть вечера?! Ты сказал Гарику, что выяснил за два дня. От кого?! Я сама узнала только утром! Как ты узнал за два дня?

Кира в широком шелковом пеньюаре, надетом на голое тело, металась по спальне, которую вдруг решила разделить со своим бывшим мужем. Николаша утопал в подушках и еще дремал, когда его бывшая жена сорвалась с постели. Смотреть ему на нее не очень хотелось. Складки жира рельефно перекатывались под тонким шелком. Он почти забыл, как это отвратительно выглядит.

– Не притворяйся, что спишь!

Кира подлетела к кровати. Сдернула с голого Николаши одеяло. Ему сразу стало зябко. Сразу стало стыдно. Он давно уже перестал быть красивым и мускулистым. Превратили в развалину его черные мысли и постоянное скопидомство. Он же не ел, не пил, во всем себе отказывал, собирая деньги для Ильи. Он с самого начала, принимая от Киры конверты, знал, куда все потратит.

– Как ты узнал?!

Она стояла над ним – огромная, горячая, тяжело дышавшая. Стояла и рассматривала в упор его съежившееся достоинство.

– Коля, ты не мужик, – вдруг с легким хохотком изрекла она, присаживаясь на край кровати. – Все растратил со своими шлюхами.

– Мне много лет. И растратил я не всё. – Он потянул одеяло на себя. – Я все потратил на Илью. Все твои деньги, которыми ты от меня откупалась.

– За то хвалю, – с непонятной усталостью произнесла она и потрепала его за колено. – Потому и лежишь тут, а не на своем ссаном диване. Это Илья проболтался о помолвке, так?

– Да. Но не мне. Он рассказал Сане Бубе. Тот слил информацию Юре Симакову. А Юра мне.