Королева отшельников

– Надо узнать. Но узнать осторожно. И в квартиру не вздумай одна соваться. Поняла меня?

– Так точно, – неуверенно пробормотала Эва и опустила глаза.

– Капитан Янсонс! – прикрикнул он. – Ты хорошо меня поняла? Не вздумай туда входить.

– Не буду.

По тому, как она вздохнула, он понял: не посмеет.

– Так, где твой законопослушный гражданин, жаждущий пролить свет на преступление?

Новиков словно услышал, сунулся в кабинет и буквально прошептал:

– Разрешите?

– Входите. – Эва рукой махнула на стул возле окна. На всякий случай уточнила: – Новиков? Иван Андреевич?

– Собственной персоной.

На предложенный стул он усаживался так, словно боялся переломиться сразу в нескольких местах. Сел, глубоко вдохнул, выдохнул. Уложил на коленки подрагивающие ладони и неожиданно спросил:

– Не поймали его еще?

Эва и Макашов стремительно переглянулись.

– Не поймали, знаю, – с кивком ответил сам себе Новиков, не дождавшись от них комментариев. – Иначе уже давно бы по телевизору показали или в газетах похвастались. И вот что хочу сказать, уважаемые господа полицейские.

Он пристально глянул сначала на Макашова, потом на Эву. Вывернул нижнюю губу и мотнул головой со словами:

– Сделать это вам будет крайне трудно.

– Вы так считаете? – подала Эва голос. – Почему?

– Потому что дело очень сложное, – ответил он с таким выражением лица, будто говорил со школьницей.

– У нас, понимаете ли, простых дел не бывает. У нас убойный отдел, если вы обратили внимание, – противным, скрипучим голосом отозвался майор.

– Обратил, обратил. Потому я и здесь. – Новиков вдруг хихикнул, глупо, не к месту, и принялся кусать костяшку среднего пальца правой руки. – И о вас много хорошего слышал. И помощница мне ваша уважение внушила. Все смотрит, наблюдает, не считаясь с личным временем. Н-да…

– Так что заставило вас прийти, Иван Андреевич? У вас есть что сообщить нам по существу?

Макашов нетерпеливо глянул на наручные часы. У него не было запланировано на ближайшие полчаса никаких дел, но воду в ступе толочь со скучающими на пенсии гражданами он не привык.

– Да. Есть, – деловито приосанился Новиков. – Я хочу сообщить вам, что отец невесты не тот, за кого себя выдает.

– А точнее? – Они снова переглянулись.

Документы на месте преступления проверяли у всех. Никаких вопросов не возникло.

– Он зовется Пантелеевым Иваном Митрофановичем, а сам таковым не является. – Белёсые брови Новикова дернулись вверх-вниз.

– А кем же он является? – невольно фыркнул Макашов.

– А вот это вам нужно у него спросить. Как это ему удалось завладеть документами человека, который сгинул больше двадцати лет назад.

Та-ак! История начинается? Скверная история, вязнувшая корнями в далеком прошлом? Только этого не хватало! Только отголосков девяностых!

– Откуда такая уверенность?

Эва недобро рассматривала мужчину болезненного вида, отмечая его дешевую, застиранную до дыр одежду, неприятный ерзающий взгляд.

– Что? – Он дернулся, переводя внимание на нее, до этого он все время обращался к майору.

– Откуда у вас уверенность, что Пантелеев Иван Митрофанович живет по поддельным документам?

– Я этого не говорил, – перепугался он сразу. – Я сказал, что он выдает себя не за того человека.

– Одно как раз вытекает из другого, – сжала губы Эва, потянулась к карандашам, но была остановлена суровым взглядом Макашова. – Если он не Пантелеев, а предъявил он паспорт именно на эту фамилию, то кто он тогда?

– Я не знаю. – Тощая спина Новикова вдавилась в спинку стула.

– Повторяю вопрос, Иван Андреевич, с чего вы взяли, что отец Лады Пантелеевой живет по поддельным документам? Он пенсионер, между прочим. Получает пенсию. Получается, не свою? Чью?

– Того Ивана Пантелеева, который пропал, – повторил Новиков настырно.

– А вы были знакомы с тем – другим?

– Да. То есть нет. Лично не был знаком. Но знал его. Вместе на заводе работали.

– На каком заводе? – уточнил Макашов.

– На том, который принадлежит Кире Сергеевне Андреевой, – не выговорил, выплюнул Новиков. – Все мы там работали когда-то. И Пантелеев тоже. Иван. Иван, которого я знал. Которого знали все.

– И куда же он подевался?

– А кто знает! Прошел слух, что уволился после очередного скандала.

– Скандала? – Эва все же вытянула карандаш из подставки и принялась вертеть его в руках. – А с кем он скандалил?

– Как всегда, с администрацией.

– По причине?

– По причине ущемления прав рабочих. Он только на эту тему и орал всегда с трибуны, – неодобрительно сморщил лицо Новиков. – То ему профсоюз подавай, то увеличение зарплаты, то обеды в заводской столовой не соответствуют требованиям.

– А соответствовали? – заинтересовался Макашов.

– Да какое там! Бардак был полный. Но замечу, все радовались, что работа была. Вокруг что творилось в те годы! А у нас работа была. И зарплату задерживали самое большее на неделю. А он орал! Постоянно орал! Всегда и всем был недоволен. Вы вот спросили, был ли я с ним знаком? Лично – нет, повторюсь. А знать – знал. Да его каждый знал. Потому что он орал по поводу и без повода. Собрания какие-то постоянно организовывал.

– Но он же отстаивал права рабочих, разве нет? – криво усмехнулся Макашов.