Королева мафии

— У меня есть черта, которую я не переступлю. — Я поднимаю руку и указываю пальцем: — Одна из них — принуждение женщин к проституции. Я не буду этого делать и не буду насильно кормить их наркотиками, чтобы они были послушными.

— И это все?

— Контрабандисты, продающие людей, — чертовы подонки, и я рада от них избавиться. Но дети, хоть и ненавижу этих маленьких ублюдков, не причиняю им вреда. Жесткий лимит.

— Ты ненавидишь детей?

— Не должна? — Я опускаю руку и раздраженно постукиваю пальцами по столу. — Они как собаки. Мне они не нравятся, но я бы не стала пинать ни одну из них, если бы мы пересеклись.

— Ты и собак не любишь? — Он качает головой и несколько раз моргает. — Мы отклонились от темы.

— Именно так. Думаю, тебе стоит залезть под стол и съесть меня.

— Что? — смеется Миллер.

— Раз уж ты здесь, то можешь воспользоваться своим ртом, особенно если собираешься обвинить меня в контрабанде людей.

— Я не обвинял тебя, Фрэнки. Я просто задал вопрос.

— Хорошо. Ты не следил за мной и не нашел меня, чтобы спрашивать, занимаюсь ли я контрабандой людей. Ты хочешь мою киску.

— Я предпочитаю твой рот, — мгновенно парирует он.

Небольшая ухмылка растягивает мои губы.

— Должна же быть причина, по которой ты спрашиваешь о торговле людьми. — Миллер избегает моего пристального взгляда. — Какая? — Видно, что он борется со своими собственными демонами. — Если ты здесь не для того, чтобы рассказать мне, то убирайся.

Он долго сидит. Официантка возвращается, держа в руках две глубокие тарелки с пастой.

— Шеф-повар просил, чтобы вы попробовали это, — говорит она, опуская тарелки на стол. — Может быть, мне принести дополнительную порцию?

— Нет, я не останусь. — Миллер резко встает и направляется к двери. — Ты должна мне три телефона, две шины и гребаный стул.

Я разражаюсь смехом, а официантка стоит, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Можешь идти.

— Спасибо, — говорит она с облегчением.

Джи возвращается и садится. Он смотрит на сломанный телефон и усмехается.

— Ты разбила еще один.

— Он спросил меня, не торгую ли я людьми.

— И ты оставила его в живых? — Джи передвигает одну из тарелок пасты перед собой, накручивает немного на вилку и кладет в рот. — Ты теряешь хватку, Фрэнк.

— Узнай, где он будет сегодня вечером.

— Зачем? — Дьявольская ухмылка тянется к моим губам. — Черт, что ты собираешься делать?

Мы с Джи наслаждаемся виски на террасе, пока я жду последствия своего поступка. Джи листает свой телефон, я наблюдаю за спокойной водой в ярко освещенном бассейне. Луна выглядывает из-за туч, а небо темное, усыпанное лишь несколькими звездами.

— Я кое-что заметил, — говорит Джи.

— Что?

— Участились случаи исчезновения бездомных.

— И ты говоришь мне об этом, потому что? — Я смотрю на Джи, ожидая его ответа.

— Мы должны быть осторожны, Фрэнки. Мы не хотим, чтобы правоохранительные органы разнюхивали больше, чем обычно.

Кто-то прочищает горло у меня за спиной, давая о себе знать. Я поворачиваюсь и вижу, что Майя стоит строго прямо.

— В чем дело, Майя?

— К вам пришел мистер Миллер.

Я смотрю на Джи и ухмыляюсь.

— У него ушло не так много времени, как я думала. — Он отставляет свой напиток и встает. — Спасибо, Майя. Я попрошу Дарио отвезти тебя домой.

— Спасибо. — Она мягко улыбается Джи и мне.

— Я впущу его. — Джи оставляет меня и направляется в дом, чтобы проводить Миллера.

Я слышу его тяжелые шаги еще до того, как он произносит хоть слово.

— Это из-за тебя сгорел мой дом? — кричит он, перемещаясь в поле моего зрения.

— Нет, я не заставляла никого сжигать твой дом.

— Чушь собачья, Фрэнки. Ты заставила одного из своих головорезов сжечь мой чертов дом. Какого хрена?

Я резко встаю, и Миллер выпрямляется. Я вторгаюсь в его личное пространство, наклоняюсь и шепчу: — Я сама его сожгла.

Проскакиваю мимо Миллера и направляюсь в свой кабинет.

— Ты что, издеваешься? — слышу, как он бормочет, пока ухожу. Я прислоняюсь к своему столу и складываю руки перед грудью, ожидая, когда Миллер последует за мной.

— Ты чертова психопатка, — кричит он, входя в кабинет, захлопывая дверь.

— Не стоило обвинять меня в торговле людьми.

— Ты сделала это, потому что я задал тебе вопрос? Ты сумасшедшая, Фрэнки. — Он поднимает руки и прикладывает их к голове. — Ты могла убить меня, спалив мой дом.

— Ты так драматизируешь. Я знала, что тебя нет дома.

Он опускает руки и наклоняет голову в сторону.

— Ты себя слышишь? Ты преследуешь меня, разбиваешь мои телефоны, простреливаешь шины и сжигаешь мой дом. — Он качает головой. — Не говоря уже о том, что ты оставила меня привязанным к стулу с яйцами размером с Техас.

— Пф-ф. — Я взмахиваю рукой. — Когда ты так говоришь, то кажется, будто я не в себе.

— Потому что, блять, так и есть. — Его глаза расширились от злости.

Я встаю из-за стола и оказываюсь лицом к лицу с Миллером. Он значительно выше, у него крепкое телосложение, но ни один мужчина не сможет меня запугать.

— Никогда не обвиняй меня в торговле людьми.

— Я задал вопрос.

— И ты должен знать, какой я человек.

— Да. Чертов псих!

— Прекрати это дерьмо, что ты здесь делаешь?

Он оглядывает кабинет и вскидывает руки вверх.