Королева демонов

– Мы с Пар’чином заключили мир. Совместными усилиями захватили Алагай Ка и заберем его в бездну как заложника.

Если эти слова и поразили Асома, он виду не подал.

– Зачем?

– Чтобы пройти через лабиринт бездны и бессчетные легионы Най к Алагай’тинг Ка.

Асом моргнул:

– По силам ли это даже тебе?

– Алагай хора говорят, что Избавитель либо я, либо Пар’чин, – ответил Джардир. – Если кто и может это сделать, то только мы, сообща.

– Ты можешь не вернуться, – заметил Асом.

– Надеешься удержать украденный трон? – сказал Джардир.

Асом выдержал его взгляд:

– Мы не выявили никаких преступлений, отец.

Джардир кивнул.

– Ты удостоил дамаджи и андраха почетной смерти. Твой брат погиб по собственной глупости.

Быстрее, чем сумел спохватиться даже Асом, Джардир стиснул сыну горло. Другой рукой сшиб корону, и та полетела через комнату. Асукаджи каркнул, глядя, как Асом беспомощно бьется в железной отцовской хватке.

– Но есть преступление, которого мы не учли, – проскрежетал Джардир. – И его я простить не могу.

Он подтянул Асома ближе, и они соприкоснулись носами.

– Ты покусился на свою мать. – Джардир оторвал сына от пола и припечатал к мраморной колонне. – Такого преступления достаточно, чтобы проклясть и обречь бездне любого. Но Инэвера – Дамаджах, дживах ка самого Эверама. – Он сжал крепче, и лицо задыхавшегося Асома стало лиловым. – Сорвать с тебя белое и вышвырнуть из окна будет милостью. Будет милостью заковать тебя голого в цепи и выставить на базаре, чтобы хаффиты мочились на тебя и клали под вертел вместо дров, зажаривая свиней.

Асом бестолково, в последних судорогах, охлопывал Джардира по руке. Джардир намеревался ограничиться внушением, но в этот миг обнаружил, что гнев его неподделен, и испытал соблазн убить вероломного сына, пока тот не покрыл еще большим позором Трон черепов и свой народ.

Взревев, Джардир швырнул его на подушки к лежавшему ничком Асукаджи.

– Но ты понадобишься, если имеешь силы заново обрести честь!

И снова Асом забился в кашле и рвотных позывах, пытаясь вздохнуть, но теперь на нем не было короны, Втянуть он не мог и приходил в себя медленнее. Джардир терпеливо ждал, хотя ночь приближалась к концу.

– Ты не был готов принять трон, сын мой, – проговорил он, когда у Асома прояснился взгляд. – Твоя измена тому подтверждение. Но так или иначе тебе предстоит Шарак Ка. Алагай стягиваются. Скоро Алагай’тинг Ка отложит яйца и земля вздыбится роем. Уже сейчас князьки Най строят ульи по всей земле. Они соберут легионы для их защиты. Красии нужен вождь.

Шатаясь, Асом попытался сойти с подушек и неуклюже грохнулся на пол. С усилием выдохнув через полураздавленное горло, он опустился на колени и уткнулся лбом в пол:

– Я живу, чтобы повиноваться, отец.

Джардир вперил взор в его ауру. Невозможно было прочитать, правдивы ли слова, но он уже различил зарождающиеся образы: Асом охотится в ночи на князей алагай. Юноша искал славы. Жаждал искупления. Стремился в конце концов доказать, что достоин отца.

Джардир начертил в воздухе метку и призвал копье Асома. Вложив его за спину в ремни к своему собственному, он кликнул корону и приторочил ее к кушаку.

– Завтра же перед всем двором ты поднимешься по семи ступеням и преклонишь колени перед подушками Дамаджах. Ты будешь молить ее о прощении за свои бесчинства и поклянешься служить ей, как служишь мне, по форме и существу, до конца своих дней. Сделай это, не кривя душой, и она вернет тебе копье и корону. Не сделаешь – Небеса будут заказаны тебе навсегда.

Аура Асома всколыхнулась, сомнения возобновились. Джардир требовал, чтобы он опозорился перед всем двором.

– Она удерживает в неволе моего сына и твою мать.

– Каджи находится у своей матери. Твоей дживах ка. – Джардир повернулся и пристально посмотрел на искалеченного Асукаджи, чья аура расцветилась стыдом. – Старшей сестры, которую ты хотел убить.

Он снова перевел взгляд на Асома:

– Твои притязания на ребенка отвергнуты. Твой план навязать кузине наследника был бесчестен, и я не должен был этого допустить. Только Ашия может восстановить тебя в правах, а для этого тебе понадобится ее прощение – благодеяние, которого нелегко добиться.

Аура Асома потемнела, и Джардир понял, что требует, наверно, слишком многого. Но юноша снова коснулся лбом пола:

– Как скажешь, Избавитель.

– Моя святая мать обретет свободу, – продолжил Джардир. – Об этом я уже позаботился. Ни ты, ни Инэвера впредь не возьмете ее под стражу. Таким же образом освободят и при дворе предъявят твоей матери Манвах, когда ты вымолишь у нее прощение.

– Конечно, отец, – ответил Асом.

Джардир опять повернулся к Асукаджи:

– А ты, племянник? Ты участвовал в убийстве кровной родни, отца и сестры, ты оставил вдовой мою старшую сестру. Так и будешь валяться убогим калекой, пока душа твоя иссыхает, словно черное сердце Най?

Асукаджи переборол смятение в ауре.

– Нет, Избавитель, – прошептал он. – Я готов пойти одиноким путем и предстать перед судом Эверама.