Королева брильянтов

– До сих пор не верю, что это случилось, – сказала она с тяжким вздохом. – Такое сплетение невероятных совпадений. Поверьте, Ольга Петровна, у меня в мыслях не было ничего подобного.

– Чудесно, но пока не проясняется суть дела. Нельзя ли подробности?

– Конечно, ничего не буду скрывать, моя милая, – ответила баронесса. – Я приехала в Москву, чтобы отдохнуть от деспотизма мужа и привести в порядок свои чувства. Как вы знаете, Ольга Петровна, у меня случились денежные затруднения, по причине которых я обратилась к вам за помощью.

– Какое отношение вы имеете к Немировским? – раздраженно спросила та.

– Эта история не имеет связи с моим визитом в Москву.

– Так расскажите же! – вдруг вырвалось у Ирины Петровны.

Ей ответили ласковой улыбкой.

– Конечно, моя милая, немного терпения, – продолжила фон Шталь, словно не замечая нараставшего напряжения. – О тайне своего рождения я узнала от моей матушки не так давно, примерно два года назад.

– Вы же говорили, у вас есть сестра, – перебила Ольга Петровна.

– Не спешите, моя милая, все по порядку… Лежа на смертном одре, матушка призналась мне, что мой настоящий отец – не тот, кто меня вырастил. Младшая сестра – его родная дочь, рожденная в законном браке. Оказалось, что двадцать четыре года назад, когда матушка была уже помолвлена, она приехала в Москву погостить к родственникам. Здесь у нее случился бурный и короткий роман с… Филиппом Парфеновичем Немировским. Матушка так влюбилась, что готова была отменить свадьбу. Но обстоятельства были сильнее любви. Родственники уговорили не ломать судьбу, да и купец Немировский был женат и не мог бросить свою семью. Влюбленные расстались. Матушка вышла замуж, а вскоре родилась я. Любовь с купцом Немировским осталась тайной на долгие годы. Мой отец не знал ничего, но невольно сторонился меня. Впрочем, как и младшей сестры. Пока и вообще не отдал нас за баронов фон Шталь.

– Больше похоже на французскую мелодраму, чем на правду, – сказала Ольга Петровна. – Для доказательства родства нужны неоспоримые бумаги. Они у вас есть?

– Не думала ими воспользоваться, – ласково ответила баронесса.

Ирина Петровна бросила вилку, которую вертела в пальцах.

– Какие у вас могут быть доказательства? Глупости, нет никаких доказательств.

– Не следует быть столь категоричной, моя милая… Матушка передала мне кожаный портфель, в котором хранила бумаги.

– Что за бумаги? – резко спросила Ольга Петровна.

– Заверенное свидетельство Филиппа Парфеновича, что он признает меня кровной дочерью и наследницей. А также его завещание…

– Завещание?! – вскрикнула Ирина Петровна. – Что в нем?

– Мой настоящий отец, Филипп Парфенович, передает мне те части наследства, которыми не смогут воспользоваться его сыновья, в частности, по причине их смерти, – ответила баронесса со всей скромностью, на какую была способна.

Сеня Подковкин возник с серебряным подносом и разметал по столу чашки с кофе, тарелки с крохотными пирожными и рюмки ликера. Быстро оценив, что дамы ведут непростой разговор, какой иногда случается меж дамами, не посмел мешать и растворился.

Ольге Петровне потребовалась лишняя минута, чтобы оценить новость.

– Что намерены делать?

Баронесса отправила пирожное в рот.

– Сегодня вечером уезжаю в Петербург, вернусь недели через две. Надеюсь, что супруг не выбросил портфель с завещанием. Как это приятно: получить наследство папеньки.

– Не смейте!

Ольга Петровна сжала руку Ирины Петровны, чтобы сестра не давала воли гневу.

– А с нами что же будет? – спросила она.

– Моя милая, можете не сомневаться: не дам умереть вам с голоду, – ответила баронесса. – Сможете жить в домах и квартире в Варсонофьевском, пока не найду на них покупателей. И на все прочее тоже.

– Так вы не собираетесь переехать в Москву?

Фон Шталь выразила глубокое удивление.

– Переехать из столицы? В эту деревню?! И в мыслях нет!

Ольга Петровна вдруг вскочила и обернулась. Все взгляды обратились в ту сторону. Ничего примечательного в зале не случилось: редкие гости поглощали поздний завтрак, кое-где дело дошло до «журавлей».

– Что такое, моя милая? – тревожно спросила баронесса.

Приложив руку к сердцу, как будто пронзенному болью, Ольга Петровна опустилась на стул.

– Мне показалось, – проговорила она тихо. – Мне показалось, что в зал зашел… Гри-Гри. Показалось… Это все медиум и его ритуал.

Фон Шталь быстро перекрестилась.

– Он сказал, что души пребывают в номере, ритуал не удался.

Ирина Петровна закрыла лицо ладонями и застонала.

– Больше не могу… У меня нет сил…

Ольга Петровна обняла ее за плечо, прижала к себе и стала что-то шептать на ухо. Ирина покорно затихла. Села прямо и ровно, глядя в черноту кофейной чашки. Сестра погладила ее по руке и подняла рюмку с ликером.

– Что бы ни было, как бы ни сложилась наша судьба, давайте сейчас не думать о плохом. Завтра Рождество. Хочу поднять тост за милосердие и сострадание.