Король живет в интернате

На другой день было воскресенье. И снова она ходила как в воду опущенная. Работа валилась из рук. Если бы не Нинка, не спускавшая с нее испуганного, жалобного взгляда, она бы, наверно, и днем плакала.

Андрей с утра ушел из дому. Сначала решил было зайти к Зубею, посоветоваться, но Васек — десятилетний братишка Зубея, всегда почему-то сердитый и хмурый, с большой, как у взрослого, головой — сказал, что ни брата, ни матери нет дома. Что делать? Из дружков тоже не к кому пойти. Поразъезжались, кто — в лагерь, кто — в деревню… Скука. И тогда просто так, без цели, чтобы только не думать о стычке с матерью, Андрей не спеша побрел вниз по улице, к площади. Там было много магазинов, кинотеатр «Звезда». Он ходил по магазинам, глазел на мотороллеры и телевизоры, пил газированную воду. Потом отправился смотреть новую кинокартину. Фильм не очень понравился: разговоры, поучения…

Было около двух часов дня. Душно. Жарко. Над головой — злое солнце. Асфальт под ногами — мягкий, податливый. Андрей решил поехать к реке — искупаться. На трамвайной остановке пусто. Чтобы не жариться на солнце, он встал в тень под дерево. Один трамвай прошел, другой, а «шестерка», которой он дожидался, все не показывалась. Еще подъехал трамвай. Снова не тот. На маршрутной дощечке переднего вагона Андрей неожиданно для себя прочитал: «Пос. Куцево — ул. Тургенева». «Это где интернат, — сразу вспомнил Андрей. — Проехаться, что ли, посмотреть?..» Трамвай тронулся. Уже на ходу Андрей вскочил на подножку.

Пассажиров в вагоне было немного, и Андрей без помехи уселся у открытого окна. Минут через пятнадцать замелькали незнакомые места. Здесь Андрею не приходилось бывать. Он с любопытством смотрел по сторонам. Начиналась окраина города. Мелькали одноэтажные дома, с палисадниками, калитками. Проехали мимо какого-то завода — длинные кирпичные корпуса, кирпичный, нескончаемый забор. За ним — десятка три больших жилых зданий. И снова за яблонями и вишнями — домишки, пожухлые лужайки, куры, гуси… Все. Дальше пути нет. Конечная остановка.

Брось папиросу!

Метрах в трехстах от трамвайной линии Андрей увидел серое трехэтажное здание, а чуть в стороне от него — другое, строящееся, еще с пустыми квадратиками окон. Андрей догадался: интернат. Он и направился туда.

От тихой, зеленой улочки обширную территорию интерната отделяла красивая железная изгородь. Вдоль этой изгороди пролегала укатанная дорога со следами известкового раствора и въевшейся кирпичной пыли. Следы сворачивали в распахнутые широкие ворота. Там дорога шла дальше, мимо серого здания, сада и каких-то приземистых строений, на небольшую горку, где строилось второе здание. Несмотря на воскресный день, работа на стройке шла полным ходом. Слышались голоса и стук молотков; с машины сгружали связки паркетных дощечек. Точно большущий глобус, медленно, с глухим шумом вращалось железное тело бетономешалки. Внезапно натужно взревел мотор бульдозера и будто проглотил все другие звуки.

Андрей раздумывал — не зайти ли ему в ворота, когда увидел трех девчонок, деловито шагавших со стройки к первому зданию. Он сразу понял, что это девчонки, хотя по одежде их можно было скорее принять за взрослых работниц: синие брюки, коричневые кофточки и косынки были густо заляпаны мелом.

«Тоже рабочие! — пренебрежительно усмехнулся Андрей. — А важничают, носы кверху!»

Он ловко сплюнул сквозь зубы и достал подаренную Зубеем коробку «Казбека». Закурил не сразу. Рассматривая прищуренными глазами девчонок, солидно постучал папиросой по коробке, стряхивая табак, и лишь после этого полез в карман за спичками.

Только скрылись в дверях девчонки, только он затянулся горьковатым дымом, как заметил мальчишку, бежавшего от сада по направлению к воротам. «Держи!» — перекрывая шум бульдозера, крикнул мальчишка. Андрей осмотрелся кругом: кого держать? И вдруг из ворот выскочил белый, как ком снега, кролик. Он посидел секунды две, пошевелил ушами и лениво запрыгал по траве вдоль забора в сторону Андрея. Сунув папиросу в зубы, Андрей шагнул беглецу наперерез и, словно вратарь на пробитый ему угловой мяч, кинулся на белый комок.

В руках Короля пленник вел себя спокойно — не брыкался, не старался вырваться. Сложив на спине уши, смотрел на Андрея кроткими красными глазами.

Подбежал мальчишка — толстенький, наголо стриженный. Забирая у Андрея кролика, ласково залопотал:

— Ну и глупышок ты. Убежать вздумав. А зачем, скажи, пожалуйста, убегать? Разве я тебя не кормлю? Разве плохо ухаживаю?..

Приговаривая так, поглаживая кролика по мягкой спинке, мальчишка, даже не взглянув на Андрея, двинулся к воротам. Такая черная неблагодарность оскорбила Короля.

— Милорд, — сказал он, — вам не кажется, что вы забыли что-то сделать?

Мальчишка остановился. Открыв рот, ошалело уставился на Андрея. А тот с убийственной вежливостью продолжал:

— Болельщики, понимающие толк в футболе, наградили бы меня за подобный бросок бурей аплодисментов.

— А-а, — догадался мальчишка, и на его лице расплылась улыбка. — Забыл сказать «спасибо», да?