Король воронов

«Вода, вода». И на глазах у Нив вода забулькала, наполняя углубление. Нив погрузила в нее руку и взмолилась нескольким избранным богиням, а затем простерла ладони над чашей. Ее сознание наполнилось образами Фокс-Вэй. Чердак, где она жила, ритуалы, которые она там совершала. Зеркала, которые она установила, чтобы исследовать возможности, которые в конце концов привели ее сюда.

Ей страшно хотелось оглянуться.

Но отвлекаться было нельзя.

Нив почувствовала, что ей удалось зацепиться. Она не узнавала лицо, но это было неважно. Если она действительно связалась с одной из обитательниц дома номер 300 на Фокс-Вэй, информация попала бы к людям, способным помочь. Нив шепнула:

– Ты слышишь меня? Здесь демон. Он уничтожает лес и всё, что с ним связано. Я сейчас попытаюсь…

– Знаешь, – сказала Пайпер, – если у тебя проблемы со мной, жаль, что ты сначала не обратилась ко мне.

Связь прервалась. Вода в углублении пня зарябила и стала просто водой, а потом из-под поверхности поднялся твердый черный панцирь демона. Слегка шевеля усиками, он взобрался на руку Нив. Тяжелый. Злобный. Шепотом описывающий ужасные вероятности, которые становились ужасными перспективами. По другую сторону пня в поле зрения Нив появилась Пайпер – она шла, шелестя опавшей листвой. Ее волосы были еще влажными после мытья.

Нив не стала тратить силы на мольбы.

– Господи. Вы, эзотерики, просто невыносимы. – И Пайпер махнула рукой в сторону демона. – Уничтожь ее.

36

Ночь казалась живой.

Диклан и Мэтью уехали. Ганси, Блу, Ронан и Адам остались в Амбарах – они сидели кружком в гостиной, где пахло орешником. Свет исходил только от предметов, которые приснил Ронан. Эти штуки витали над головой и танцевали в камине. Как будто между всеми присутствующими висела магия, даже в тех местах, куда не достигал свет. Ганси понимал, что они счастливее, чем когда-либо за долгое время, и это казалось странным, учитывая пугающие события вчерашнего вечера и зловещие новости, которые они только что получили от Диклана.

– Это ночь истины, – сказал Ганси, и в любое другое время они, возможно, посмеялись бы над ним. Но только не сегодня. Сегодня все понимали, что они часть медленно работающего механизма, размер которого потрясал их.

– Давайте сложим фрагменты воедино.

Они неторопливо рассказали, что произошло с ними накануне, делая паузы, чтобы Ганси успевал записывать. Отмечая в тетради факты (силовая линия, замершая в 6:21, нападение Ноя, истекающее черным дерево, глаз Адама, двигающийся сам по себе), Ганси начал понимать суть ролей, которые они играли. Если внимательно присмотреться, он уже почти мог разглядеть финал.

Они обсудили, чувствуют ли себя обязанными защищать Кабесуотер и силовую линию – да, они все так считали. Думают ли, что Артемус знает больше, чем говорит – да, они все так думали. Надеются ли, что он хоть когда-нибудь сможет говорить об этом свободно – тут все засомневались.

В середине разговора Ронан встал и принялся мерить шагами комнату. Адам отправился на кухню и налил себе кофе. Блу свила гнездо из диванных подушек рядом с Ганси и положила голову ему на колени.

«Нельзя».

Нет, можно. Правда выбиралась на свет.

Еще они поговорили про Генриетту. Как было бы разумнее поступить – прятаться от чужаков, приезжающих в город в поисках сверхъестественных артефактов, или бороться с ними. Пока все сыпали идеями волшебной защиты и опасных союзников, чудовищ, превращенных в оружие, и рвов, полных кислоты, Ганси осторожно коснулся волос над ухом у Блу, стараясь не дотрагиваться до кожи вокруг глаза, потому что там пролегал шов, и не встречаться взглядом с Ронаном и Адамом, потому что ему было неловко.

«Можно». Ему позволялось этого желать.

Они поговорили про Генри. Ганси помнил, что делился тщательно охраняемыми секретами Ченя, но к концу учебного дня он решил, что рассказать что-либо ему значит рассказать также Адаму, Ронану и Блу. Они выступали как единое целое; нельзя было одержать победу над Ганси, не победив также и их. Адам и Ронан сыпали дурацкими шутками в адрес Генри («Он наполовину китаец» – «На какую половину?») и интимно хихикали; Блу порицала парней за это («А вам завидно?»); Ганси велел им отбросить предубеждения и подумать о нем.

Никто еще не произнес слова «демон».

Оно висело в воздухе, невысказанное, определяемое формой происходящего разговора. То, за чем гнались Адам и Ронан, то, что вселилось в Ноя, то, что, вероятно, угрожало Кабесуотеру. Возможно, они провели бы целый вечер, не называя его прямо, если бы из дома номер 300 на Фокс-Вэй не позвонила Мора. Она сказала: Гвенллиан видела что-то в зеркалах на чердаке. Понадобилось немало времени, чтобы разобраться, что именно она видела, но, похоже, это была Нив, которая их предупреждала.

Демон.

Разрушитель.

«Он уничтожает лес и всё, что с ним связано».

Это откровение заставило Ронана остановиться, а Адама замолчать. Ни Ганси, ни Блу не прерывали полную вопросов тишину. В конце концов Адам произнес:

– Ронан, я думаю, им надо тоже сказать.