Король воронов

Он был не просто один – он сидел на пассажирском сиденье, где раньше сидела Персефона, и держал в руке одну-единственную карту Таро. Рисунок на карте, приблизительный, небрежный, немного напоминал кучу ос. На самом деле это, вероятно, было лицо. Впрочем, неважно. Что он искал? Ориентироваться в пространстве между сознательным и бессознательным было трудно. Сосредоточишься слишком сильно – выскочишь из состояния медитации. Сосредоточишься недостаточно – забудешь про цель.

Адам позволил своему сознанию подобраться чуть ближе к настоящему.

В пределы слышимости просочилась электронная музыка, напоминая, что телом он по-прежнему в машине Ронана. Но теперь было нетрудно понять, что эта музыка составляла часть души Ронана. Ненасытная, полная мольбы, она шептала о темных местах – древних местах, – огне и сексе.

Адам удержался, зацепившись за пульсирующий электронный ритм и воспоминание о близости Ронана. Дьявол. Нет, демон. Секунду назад этого знания не было – и вдруг оно появилось.

«На север», – сказал он.

Сияющее белое кольцо окружало всё. Оно было таким ярким, что болели глаза, если смотреть прямо на него; Адаму пришлось устремить взгляд вдаль. Очень далекая часть Адама – часть, гудевшая от электрического ритма, – вдруг вспомнила, что это светится зарядка для телефона. Эта часть мозга всё еще присутствовала в реальности – в достаточной мере, чтобы шепотом давать Ронану указания.

«Поверни направо».

Кабесуотер бормотал ему в глухое ухо. Он шептал о разрывании на части, об отвержении, о жестокости, о небытии. Полный сомнения шаг назад, лживое обещание, которое, как ты понимал, должно было причинить боль впоследствии, знание, что тебе будет больно и что ты, возможно, это заслужил. Демон, демон, демон.

«Вперед, вперед, вперед».

Где-то по ночной дороге неслась темная машина. За руль крепко держалась рука, на запястье висели кожаные шнурки. Грейуорен. Ронан. В этом сонном мире все времена были одним временем, и Адама посетила странная и ясная картина – он заново пережил тот момент, когда Ронан протянул руку, помогая ему подняться с асфальта. Лишенные контекста, хлынули физические ощущения – удивительный, потрясающий жар прикосновения, тихое шипение браслетов, скользнувших по запястью Адама, внезапное осознание возможности…

Всё в его сознании окружал жгучий белый свет.

Чем глубже Адам двигался сквозь музыку и окаймленную белым тьму, тем ближе подбирался к какой-то скрытой истине о Ронане. Она таилась среди вещей, которые Адам уже знал, наполовину проглядывала из-за леса мыслей. На секунду Адаму показалось, что он почти понял нечто о Ронане и о Кабесуотере – о Ронане-и-Кабесуотере, – но тут же это осознание ускользнуло. Он бросился за ним, глубже погрузившись в то, из чего состояли мысли Кабесуотера. Лес забрасывал его образами. Лоза, душащая дерево, злокачественная поросль, ползущая гниль.

Адам мгновенно понял, что демон внутри.

Он чувствовал, что демон наблюдает за ним.

«Пэрриш».

Его видели.

«Пэрриш».

Что-то коснулось руки Адама.

Тот моргнул. Всё превратилось в сияющий круг, и тогда он моргнул еще раз, и свет уменьшился до огонька телефонной зарядки, воткнутой в прикуриватель.

Машина не двигалась, хотя явно остановилась недавно. В лучах фар по-прежнему клубилась пыль. Ронан сидел абсолютно тихо и неподвижно; одна рука, сжатая в кулак, лежала на рычаге переключения скоростей. Музыка была выключена.

Адам огляделся. Ронан, стиснув зубы, продолжал глядеть в ветровое стекло.

Пыль осела, и Адам наконец понял, куда он завел их обоих.

Он вздохнул.

Беспорядочная поездка сквозь холодную ночь и подсознание Адама привели их не к какому-то несчастью в Кабесуотере, не к очередному разрыву среди камней на силовой линии, не к угрозе, которую Адам видел в сияющих лучах фар своей машины. Нет. Адам, освободившись от рациональности, вырвавшись на волю в собственном сознании и посвятив себя задаче найти демона, привел их прямо к трейлерному парку, где жили его родители.

Оба молчали. В трейлере горел свет, но в окнах не было видно силуэтов. Ронан не выключил фары, и лучи утыкались прямо в переднюю стену трейлера.

– Почему мы здесь? – спросил Ронан.

– Я ошибся дьяволом, – тихо ответил Адам.

Прошло не так уж много времени после судебного слушания. Он знал, что Ронан до сих пор полнился праведного гнева по поводу результата: Роберт Пэрриш за свое первое – в глазах суда – правонарушение отделался штрафом и административным надзором. Чего Ронан не понимал, так это что победа не заключалась в наказании. Адаму не требовалось непременно отправить отца в тюрьму. Ему было нужно, чтобы кто-то просто посмотрел на ситуацию извне и подтвердил: да, Роберт Пэрриш совершил преступление. Адам не придумал всё это, не спровоцировал, не заслужил. Так говорилось в официальных документах. Роберт Пэрриш, виновен. Адам Пэрриш, свободен.

Ну… почти. Он по-прежнему сидел здесь и смотрел на трейлер, и сердце испуганно билось где-то у него в животе.

– Почему мы здесь? – повторил Ронан.