Король в желтом

В окна стучал дождь, он стучал по крыше церкви, своим мерным шумом доводя меня до нервного срыва. Тэсси сидела у окна с шитьем, время от времени поднимала голову и смотрела на меня с таким невинным состраданием, что я устыдился своего раздражения и стал искать себе занятие. Все газеты и книги в библиотеке были мной уже прочитаны, но я подошел к книжным шкафам и принялся локтем раскрывать дверцы. Каждый том я помнил по цвету и осматривал их все, медленно обходя библиотеку и насвистывая, чтобы поднять себе настроение. Я уже собирался вернуться в студию, когда мой взгляд упал на том, переплетенный змеиной кожей, он стоял в углу верхней полки крайнего нижнего шкафа. Я не помнил этой книги и снизу не мог разобрать бледную надпись на корешке, поэтому позвал Тэсси. Она вышла из студии и забралась наверх по раскладной лесенке, чтобы достать книгу.

– Как называется? – спросил я.

– «Король в желтом».

Я был ошарашен. Кто ее туда положил? Как это могло произойти в моей квартире? Я давно решил, что не открою этой книги и ни за что не куплю. Боясь, как бы любопытство не заставило меня открыть ее, я даже не заглядывал в книжные магазины. Если бы мне и хотелось прочесть ее, то ужасная трагедия молодого Кастанье[25], которого я знал, мешала мне ознакомиться с этими проклятыми страницами. Я отказывался слушать пересказы и запрещал обсуждать вслух ее вторую часть, так что не представлял, что там написано. На ядовитый переплет я уставился, как на змею.

– Не трогай ее, Тэсси, спускайся!

Разумеется, моего запрета оказалось достаточно, чтобы пробудить ее любопытство, и, прежде чем я успел это предотвратить, она подхватила книгу и, смеясь, затанцевала с ней по комнате. На мой зов она ответила коварной улыбкой и ускользнула из моих беспомощных рук, и мне пришлось ее преследовать.

– Тэсси! – воскликнул я, снова вбегая в библиотеку. – Послушай, я не шучу. Убери эту книгу, я не хочу, чтобы ты ее открывала.

Библиотека была пуста. Я обошел обе гостиные, заглянул в спальни, прачечную и кухню, вернулся в библиотеку, обыскивая каждый уголок. Она так хорошо спряталась, что я обнаружил ее только через полчаса, бледную и безмолвную, у окна кладовой наверху. С первого взгляда я понял, как она наказана за свою глупость. «Король в желтом» лежал у ее ног, открытый на второй части. Я взглянул на Тэсси – ее было уже не спасти. Взяв ее за руку, я повел девушку в студию. Она казалась потрясенной настолько, что, когда я приказал ей лечь на диван, она повиновалась беспрекословно. Через несколько минут глаза ее смежились, дыхание стало ровным и глубоким, но я никак не мог определить: спит она или нет. Долго я сидел рядом с ней, при этом она не шевелилась и не говорила, наконец я вернулся в кладовую и поднял книгу менее пострадавшей рукой. Том был тяжелым, как свинец, но я отнес его в студию, уселся на коврик у дивана, открыл и прочел от начала до конца. И когда, ослабевший от избытка чувств, я устало откинулся на диван, Тэсси открыла глаза и взглянула на меня…

Некоторое время мы перекидывались бессмысленными словами, пока я не осознал, что мы обсуждаем «Короля в желтом». О, какой грех писать такие слова – слова, ясные, как кристалл, прозрачные и мелодичные, как чистый родник, слова, которые сверкают и переливаются, как отравленные алмазы Медичи! Будь проклята душа, способная очаровать и оглушить человека такими словами – словами, что понятны глупцу и мудрому, что дороже драгоценных камней, что баюкают лучше музыки, что ужаснее смерти!

Мы говорили и говорили, не обращая внимания на сгущающиеся сумерки, она умоляла меня выбросить булавку черного оникса, причудливо инкрустированную тем, что на самом деле было не чем иным, как желтым знаком. Почему я отказал ей? В этот час, когда я пишу это признание, сидя у себя в спальне, как мне хотелось бы знать, что помешало мне отцепить от груди желтый знак и бросить его в огонь? Уверен, что я желал этого, но все же Тэсси напрасно умоляла меня. Наступила ночь, тянулось время, а мы все бормотали друг другу о Короле и Бледной Маске. С затуманенных шпилей города отыграла полночь. Мы говорили о Хастуре и Кассильде, пока за окнами клубились туманы, похожие на облачные волны, что катятся и разбиваются о берега озера Хали.

В доме стояла тишина, и не раздавалось ни звука с улиц, укрытых туманом. Тэсси лежала среди подушек, ее лицо было серым пятном во мраке, но руки сжимали мои ладони, и я знал, что мы читаем мысли друг друга, потому что поняли тайну Гиад и раскрыли Фантом Истины. А потом, когда мы перебрасывались быстрыми словами и мыслями, вокруг нас зашевелились тени и далеко-далеко на улицах послышался звук. Все ближе и ближе приближался глухой стук колес, все ближе и ближе, пока не прекратился у самых дверей. Звук прекратился – я выглянул в окно и увидел катафалк с установленным на нем гробом.