Король-Уголь

Члены нового профсоюза приступили к выбору руководства. Они наметили Хала в председатели, но он побоялся так крепко связывать себя и постарался передать эту честь Уочопу. Тима Рэфферти избрали казначеем и секретарем. Затем создали стачечный комитет, который должен предъявить Картрайту требования шахтеров. В комитет вошли Хал, Тим и Уочоп, а также итальянец Марчелли, за которого поручился Джерри, и по представителю от славян и греков — Руссик и Заммакис — оба серьезные, надежные люди. И, наконец, под радостные возгласы и смех добавочно выбрали Мэри Берк. Для женщины оказаться в этой роли было совершенно необычно; но, как дочь забойщика и сестра дробильщика, Мэри имела не меньше права выступать от имени шахтеров, чем любой мужчина в поселке!

9

Хал огласил документ, составленный прошлой ночью. Шахтеры требуют права иметь свой профсоюз и гарантии, что за принадлежность к союзу не будут их увольнять с работы. Они требуют контролера в весовой, которого изберут сами. Они требуют регулярной обработки шахт для предотвращения взрывов и правильного крепления для предотвращения обвалов. Они требуют права делать покупки в тех магазинах, где им заблагорассудится. Хал обратил внимание слушателей на одно важное обстоятельство: ведь по существу все эти требования не превышают того, что гарантировано углекопам законами штата. Поэтому он советует рабочим не включать никаких новых требований. После некоторых дебатов было провалено предложение радикалов требовать десятипроцентную надбавку к заработной плате. Собрание также отвергло предложение одного анархо-синдикалиста, сделанное на ломаном английско-итальянском жаргоне.

— Шахты, — сказал он, — принадлежат рабочим, и они поэтому не должны идти ни на какие компромиссы, а просто выгнать хозяев в три шеи.

Во время речи этого итальянца сквозь толпу протиснулся молодой Роветта и отозвал Хала в сторону. Он был на железнодорожной станции, когда прибыл утренний поезд из Педро. Из него высадился отряд человек в тридцать — сорок из тех, кого называют «оплотом порядка» и кого любой шахтер в этом районе узнает с первого взгляда. Очевидно, администрация основательно попользовалась телефонами в эту ночь, потому что такие же молодчики, как эти, прибыли также на автомобилях из поселка «Северо-Восточный», что внизу в долине, и из «Барелы», расположенной высоко в горах.

Хал сообщил собранию эту новость, и она была встречена бешеной яростью. Так вот что задумали хозяева! В ту же минуту самые темпераментные очутились на куче шлака, и человек шесть начали шуметь сразу, стараясь перекричать друг друга. Руководители вынуждены были усмирить этих буянов, применив физическую силу. Халу пришлось еще раз крикнуть: «Никаких драк!» Рабочие должны доверять своему профсоюзу, надо противопоставить Компании непоколебимый фронт, тогда хозяева будут вечно помнить, что запугиванием нельзя сломить волю забастовщиков!

На этом порешили, и члены комитета направились в к контору. Уочоп нес лист с требованиями шахтеров. За делегатами густой толпой следовали рабочие. Вскоре вся улица перед конторой была запружена народом, а героическая семерка поднялась на крыльцо и скрылась в дверях конторы. Уочоп попросил приема у Картрайта; секретарь отправился доложить.

Пока делегаты стояли в ожидании, с улицы вошел одни из конторщиков и, подозвав к себе Хала, молча вручил ему конверт. Конверт был адресован Джо Смиту. Хал вскрыл его и обнаружил небольшую визитную карточку, гласившую: «Эдуард С. Уорнер-младший».

Хал не мог поверить своим глазам. Эдуард в Северной Долине! Затем, перевернув карточку, он прочел на обороте слова, написанные знакомым почерком брата:

«Я нахожусь в доме Картрайта, должен срочно поговорить с тобой. Дело касается папы. Приходи немедленно».

У Хала похолодело сердце. Что это может означать? Он поспешно повернулся к членам комитета и сказал:

— Мой отец — старик. Три года назад у него был удар. Боюсь, что он умер или тяжко болен. Мне нужно уйти.

— Вас обманывают! — взволнованно вскричал Уочоп.

— Не думаю, — ответил Хал. — Я знаю почерк брата. Я должен повидать его.

— Хорошо, — заявил Уочоп. — Мы будем ждать. Пока вы не вернетесь, мы не пойдем к Картрайту.

— Нет, — сказал Хал, подумав. — По-моему, это неразумно. Вы вполне можете сделать все что нужно и без меня.

— Но я хотел, чтобы вы с ним говорили!

— Нет, — ответил Хал. — Это ваша обязанность, Уочоп! Вы председатель профсоюза. Вы не хуже меня знаете, что надо рабочим, вы знаете все их претензии. К тому же с Картрайтом вовсе не придется разговаривать: либо он примет наши требования, либо — нет.

Пришлось поспорить на эту тему. Мэри Берк утверждала, что Хала нарочно отзывают отсюда в самый критический момент. Хал со смехом сказал, что Мэри может дать три очка вперед любому мужчине и переспорить хоть кого! Если Уочоп начнет сдаваться, пускай говорит за всех Мэри.

10

Хал выскочил из конторы и зашагал к дому управляющего — каменному особняку, расположенному на пригорке, с которого был виден весь поселок. Хал позвонил, дверь открылась — и он увидел на пороге своего брата Эдуарда.