Король Лжи 2

— Смотрю, выгорание тебя ничему не научило, — отозвался Маркус. Сейчас мы были наедине в его кабинете, и он позволил себе отбросить в сторону маску добродушного толстяка. — Всё так же ёрничаешь и задираешь всех, кого не попадя.

— А кто сказал, что мне нравилось быть магом? — как можно беззаботнее отозвался я. — По-моему, в моём нынешнем положении теперь одни только плюсы: налог на доход пониженный, и к гражданам Лорнака я стал ближе. Опять же, если король, — я выделил это слово интонацией, показывая, что считаю короля выше комиссара, — разрешит, то после этого дела мне вернут лицензию на сыскную деятельность. Как известно, у обычных сыщиков клиентура значительно шире, чем у магически одарённых. Простой люд любит понимать, что происходит, да и аристократам зачастую приятнее общаться с неодарёнными. Уж кто-кто, а они знают, что такое магическая клятва, и как её невыполнение может отразиться на человеке впоследствии.

Складывая документы в зачарованную сумку, я всё-таки не удержался и скосил глаза на комиссара. По лицу Маркуса пробежала тень неудовольствия. Шпилька о том, что он рассчитывал получить меня в условное рабство после невыполнения клятвы в верфях, достигла своей цели. Комиссар Лейк нахмурился и посмотрел на меня внимательно.

— Так-с, это всё, да? — Я засунул руки в карманы пальто и, нащупав там флакончик целителя, откупорил крышку зубами и сделал глоток прямо из горла. Бок всё ещё неприятно покалывало, и при резких поворотах туловища я с трудом удерживался, чтобы не морщиться от боли.

— Я готов поклясться своим значком жандарма, Ксавье, ты сейчас мне соврал, — произнёс комиссар, наблюдая, как я пью лекарство. Впрочем, жидкость имела благородный медово-янтарный оттенок и вполне могла сойти за выдержанный виски. Мало ли что я предпочитаю пить среди бела дня? — Со мной шутки плохи, когда ты уже это поймёшь? Я проверил все вчерашние доклады дежурных Лорнака. Никто не заявлял об ограблении или исчезновении пяти тысяч фэрнов. Единственное твоё имущество — особняк на Большой Аметистовой — уже полгода как конфисковано и перепродано на аукционе недвижимости. — Маркус прищурил глаза. — Откуда ты достал деньги, Кай?

— Так я уже говорил, — широко улыбнулся, когда в душе не испытывал и толики веселья, — где взял, там уже нет.

В тишине я подхватил сумку и направился к выходу из кабинета шефа жандармерии.

— Ты прихрамываешь на левую ногу, — донеслось мне в спину. — И не думай, Кай, что от меня так легко отделаться. Я обязательно выясню, у кого ты украл пять тысяч фэрнов.

На секунду я замер, а затем развернулся и, подмигнув, ответил:

— Твоя беда, Маркус, что ты мыслишь очень узко. С чего ты взял, что я смог достать всего лишь пять тысяч фэрнов?

Наслаждаясь тем, как вытянулось лицо комиссара Лейка, я бодрым шагом вышел на улицу, поймал первую попавшуюся повозку и направился в гостиницу. Необходимо было перепроверить всё то, что мне дал комиссар.

***

Остаток дня пролетел незаметно, впрочем, как и ночь, и следующий день. Я в прямом и переносном смысле слова закопался в бумагах, которые мне выдал комиссар Лейк. Сейчас как никогда я жалел о том, что у меня нет помощника. Прочесть столько информации и уложить её в голове было крайне сложно. В первые часы работы мне показалось, что Маркус решил поиздеваться надо мной, просто передав мне всё, что касалось верфей. Но чем дольше я изучал ту или иную бумагу, тем больше находил различных зацепок.

Корабль некого господина Маретти вошёл в верфи идеально за три дня до пожара, и, судя по наспех заполненным формулярам, изъятым из центрального порта Лорнака, и копиям магограмм соседнего морского города Тренстона, имел преинтереснейшую историю. Буквально месяц назад судно являлось бригантиной и имело название «Разящий», а в судоремонтной мастерской оно неожиданно стало бригом «Спасающий». Я усмехнулся, глядя на бумаги. Похоже, кто-то из конкурентов Грейс всё же нашёл способ отжать и легализовать чужой корабль. Впрочем, это слишком мелко, чтобы поджигать все верфи, да и бессмысленно, ведь судно тоже пострадало.

Три дня я безвылазно сидел в своём номере, перебирал бумаги, сопоставлял факты, анализировал. Когда мозг переставал соображать, мысли начинали путаться, а в глазах плыло, делал короткий перерыв на сон, а затем вновь садился за чтение многочисленных документов. К сожалению, у меня не было целого штата подчинённых, как у Маркуса, а может, оно и к лучшему. Мне было бы сложно сформулировать словами, что именно я ищу.