Король франков

Но, оставив в стороне богатую Фландрию, ещё один довод в пользу невесты по её родословной: она дочь короля Северной Италии и Прованса Беренгария и особа весьма состоятельная, с хорошим приданым. Правда, отец её, объявленный самозванцем, был свергнут четверть века тому назад Оттоном, но разве это умаляет её достоинства как богатой супруги франкского короля, владеющей многими землями? Её зовут Розалия-Сюзанна, детей у неё трое, старшему семь, а лет ей... Но разве это имеет значение при столь выгодном браке? И всё же, сколько? Да всего-то сорок восемь...

Можер не сдержался, расхохотался так, что лопнул ремень на штанах и жалобно зазвенели над головами присутствующих цветные стёкла в окнах. Гуго исподлобья покосился на него. Можер замолчал и, обхватив рукой подбородок, стал наблюдать, какой эффект произвела вышеупомянутая цифра на других. И обнаружил, что оказался один. Цифра ни в ком не вызвала ни насмешки, ни удивления. Значит, дело было для всех привычным. Выгода, союз — вот главное, остальное не имеет значения. Теперь слово за отцом. И все смотрели на него. Как скажет, так тому и быть. А юный король — что ж, ему останется лишь подчиниться и с первых же своих монарших шагов усвоить, сколь нелегко носить на плечах королевскую мантию, обязывающую думать в первую очередь о государстве.

И Гуго вынес вердикт:

   — Прованс далеко, но это отныне будут владения короны. Стоит ли упускать такой кусок? К тому же оттуда легче будет помогать Борелю. Интересы государства обязывают нас к такому браку. Граф Жильбер де Руси возглавит посольство в Лиль к дочери италийского короля. Свадьбу сыграем в Орлеане, как только невеста прибудет ко двору.

   — Что как она откажется от предложения, государь? — спросил граф Жильбер. — Ведь она немолода. Не остановят ли её такие соображения?

   — Полагаешь, эта особа откажется стать королевой Франции? — взметнул брови Гуго. — Никогда! Не думаю, что принцесса Провансальская окажется чересчур щепетильной, имея в виду возраст жениха. А коли она не в меру совестлива, ты, граф, постараешься убедить её, что разум должен возобладать над чувствами.

   — Графу, думаю, не придётся прибегать к подобным увещеваниям, — подал голос Герберт. — Вряд ли вдове стоит рассчитывать на такое предложение от другого государя. В её-то годах! Надушите свои руки, граф Жильбер, увидите, едва унюхав запах трона, она бросится вам их целовать.

Таким образом, решение было принято. Все вышли, осталось трое.

   — Беспокоит одно: неопытность юного короля в сражениях на венериных полях, — сказал Генрих Бургундский. — Что касается невесты, то опыта ей конечно же не занимать.

   — Не мешало бы уже и Роберту ознакомиться с такого рода делами, — отозвался Гуго. — Будучи неискушённым, стремительный натиск супруги может напугать его, надолго отвратив от исполнения супружеских обязанностей. Можер, сколь преуспели «дочери греха», как в шутку называет фрейлин наш монах? Справились ли с той задачей, что ты на них возложил, или Роберт по-прежнему остаётся девственником?

Нормандец развёл руками:

   — Увы, государь, но юный король западных франков по-прежнему чист, как ребёнок в церковном хоре.

   — Ты не выполнил моих указаний?

   — Я делал всё согласно вашему желанию: подводил Роберта к щели в стене, откуда хорошо видны сцены совокупления обнажённых тел, даже сам выступал в роли действующего лица, приказывая Рено следить, чтобы принц наблюдал за этим и набирался опыта. Потом я предлагал ему занять моё место с одной из юных фрейлин, по его выбору, но...

   — Но что же, Можер? Как повёл себя твой брат?

   — Как ни старались «дочери греха», Роберт упорно хранил целомудрие, а то, что я ему показывал, называл грехопадением и плясками сатаны, от которых едва ли спасёт самая покаянная исповедь.

Гуго опустил голову. Повернулся к Генриху:

   — Что думаешь, брат?

   — Клянусь распятием, от созерцания таких картин поднялся бы мёртвый из гроба, чтобы встать в очередь, — покрутил герцог ус. — Здесь что-то не так, Гуго. Либо мой племянник ещё слишком юн, чтобы возбуждаться от таких сцен, либо он боится неудачи и, как следствие, позора.

   — Чёрт побери, а ведь я собираюсь женить его! Как же он будет исполнять свой супружеский долг?

   — Будем уповать на искушённость в таких делах его невесты. Уж она-то хорошо знает, как мужу приступить к работе, и не позволит ему, признав своё поражение, с позором бежать с поля боя.

   — Что ж, будем надеяться. Но уже то хорошо, что предстоящая битва не вызовет у него ни удивления, ни страха, ибо он нагляделся вдоволь и знает, что делать и как. Не так ли, Можер?

   — Мой друг Рено сказал бы по этому поводу: «Сие есть воля небес, а коли так, то Бог не оставит юного короля, который конечно же горячо помолится Создателю, прежде чем войти в спальню», — с улыбкой ответил Можер.

   — Одного я не могу понять, брат, на кой чёрт ты пошёл на поводу у Герберта? — произнёс Генрих. — Женить сына на такой старухе! Ведь она уже бесплодна, как пустыня, её живот — это кладбище! Как Роберт сможет иметь от неё потомство?