Коробка в форме сердца

— …насколько приятно наблюдать торжество этих важнейших, основополагающих американских ценностей, насколько приятно видеть, как побеждают на выборах люди наши, достойные, пусть даже противная сторона намерена усомниться в честности процедуры, насколько приятно видеть, как больше и больше людей возвращаются в лоно политики самого обыкновенного христианского благоразумия! — соловьем разливался обладатель глубокого, сладкозвучного баса. — Но знаете, что еще приятнее, еще того лучше? Задушить, задушить эту сучку — да-да, вот эту сучку, стоящую рядом, задушить, выйти на шоссе, ничком броситься под колеса первой же фуры, броситься под колеса и…

Но тут они прошли мимо, и голоса стало не слышно.

— Похоже, конец нам с тобой, — сказала Джорджия.

— Ничего подобного. Идем, идем. Тут до отеля не будет и сотни ярдов.

— Все равно он до нас доберется. Не сейчас, так после. Он сам так сказал. Чего, сказал, зря суетиться? Все равно никуда не денешься. Проще самой вспороть горло, да и дело с концом. Вот я и послушалась. Не смогла не послушаться.

— Знаю. Он со всеми такое проделывает.

Выйдя к хайвэю, они двинулись дальше, прямо у края присыпанной щебнем обочины. Длинные стебли травы, пробивавшейся сквозь щебенку, хлестали по штанинам джинсов.

— Рука что-то побаливает, — пожаловалась Джорджия.

Остановившись, Джуд поднял ее кисть повыше и осмотрел. К счастью, удар по зеркалу обошелся без кровоточащих ссадин, а кривой острый осколок не оставил на ладони порезов. Толстый слой марли уберег кожу от ран, однако нездоровый жар, испускаемый ею, чувствовался даже сквозь бинты. Интересно, костей она не сломала?

— Еще бы ей не побаливать! Ты ж вон как по зеркалу врезала. Скажи спасибо, что кисть не располосовала.

С этим Джуд легонько подтолкнул Джорджию вперед, и оба вновь зашагали к мотелю.

— Постукивает, как сердце. Бьется: тук-тук-тук…

Джорджия сплюнула — раз, другой.

От «Дэйз Инн» их отделял виадук, мостик с железнодорожными рельсами поверху. Хайвэй вел под него, в темный узкий туннель. Для тротуара или хотя бы обочины по краям дорожного полотна места не оставалось. С каменного свода под ноги капало.

— Идем, идем, — поторопил Джуд Джорджию.

Виадук казался черной рамкой вокруг картинки, фото «Дэйз Инн». Шагая вперед, Джуд не сводил глаз с мотеля. Вон он, «Мустанг». Вон он, их номер.

Не замедляя шага, оба вошли под виадук. В туннеле воняло стоялой водой, подгнившей травой и мочой.

— Погоди-ка, — сказала Джорджия.

Остановившись, она согнулась едва ли не пополам и бурно извергла из желудка съеденную за завтраком яичницу пополам с комьями полупереваренных тостов и апельсиновым соком.

Джуд, придержал ее за плечо, а свободной рукой убрал с лица длинную челку. Дожидаться, пока Джорджии не полегчает, среди вонючего полумрака с каждой секундой становилось все неуютнее.

— Джуд, — пробормотала она.

— Идем, — велел Джуд, потянув ее за плечо.

— Погоди, Джуд…

— Идем, идем.

Джорджия перевела дух, утерла губы подолом безрукавки, но так и не выпрямилась.

— По-моему…

Рокот мотора, яростный, переходящий в рев вой двигателя на полном газу, донесшийся сзади, Джуд услышал еще до того, как смог разглядеть грузовичок. В стену из грубо отесанного камня ударили лучи фар. Оглянувшись, Джуд увидел в проеме виадука пикап мертвеца, мчащийся прямо на них. Сидящий за рулем Крэддок скалился во все зубы, слепящие огни дополнительных прожекторов казались дырами, прожженными в самом мироздании, из-под колес валил черный дым.

Подхватив Джорджию поперек туловища и вскинув ее на плечо, Джуд со всех ног помчался вперед, к выходу из туннеля.

Дымчато-синий «шеви» с разгону врезался в стену чуть позади. Оглушительный грохот, скрежет стали о камень, треск бьющегося стекла ударили по барабанным перепонкам так, что у Джуда зазвенело в ушах. Споткнувшись, он вместе с Джорджией рухнул на мокрый щебень обочины. Виадук остался позади. Откатившись в сторону от хайвэя, оба рухнули вниз, в заросли придорожных папоротников. Джорджия, вскрикнув, взмахнула рукой, угодила костлявым локтем прямо в глаз Джуду. Под ладонями Джуда мерзко чавкнула раскисшая болотная хлябь.

Встав на колени, Джуд кое-как отдышался и оглянулся назад. В стену туннеля врезался вовсе не старый «Шевроле» мертвеца, а оливковый джип из тех, что открыты всем ветрам, с трубчатой предохранительной дугой позади. За баранкой, прижимая ладонь ко лбу чуть ниже густой серо-стальной седины, сидел стриженый «ежиком» чернокожий. Лобовое стекло, разбитое его головой, украшала цепочка округлых, кольчатых вмятин. Передок джипа со стороны водителя снесло до самой рамы, дымящаяся сталь задралась рваными клочьями вверх и назад.

— Что там? — спросила Джорджия.

Едва различимый сквозь звон в ушах, ее голос дребезжал, точно жесть на ветру.

— Призрак. Промахнулся.

— Ты уверен?

— Что это был он?

— Что он промахнулся.