Коробка в форме сердца

Материальное тело Ангуса перекрывало ее, но не целиком: кое-где — особенно вокруг морды и разинутой пасти — черная тень выступала за границы его силуэта. Второй, призрачный, Ангус дотянулся до мертвеца на долю секунды раньше настоящего Ангуса и нанес удар слева, держась подальше от золотой цепочки с покачивавшимся на ней серебристым лезвием в правой руке. Мертвец испустил сдавленный, яростный крик… и пошатнулся, отброшенный назад. Ангуса он отшвырнул, наотмашь ударив по морде локтем, только локоть его угодил не в Ангуса — во второго, угольно-черного пса, зарябившего, всколыхнувшегося, точно огонек свечи на ветру.

С другого боку на Крэддока прыгнула Бон. Бон тоже стала не одной собакой — двумя, тоже обзавелась зыбким, призрачным двойником. Едва она взвилась в воздух, старик хлестнул ей навстречу золотой цепочкой, да так, что серебристый полумесяц бритвы тоненько свистнул в воздухе. Сквозь правую переднюю лапу и плечо Бон лезвие прошло, не оставив следа, но затем с лету впилось в лапу ее черной тени. Не успевшая увернуться, призрачная Бон ненадолго утратила сходство с собакой… да и с кем-либо еще. Мертвец ловко поймал высвободившуюся бритву в ладонь, Бон жутко, пронзительно заскулила от боли, однако какая из двух Бон подала голос — овчарка или ее тень, — Джуд понять так и не смог.

Ангус, разинув пасть, норовя впиться зубами в горло, в лицо, бросился на мертвеца снова, и развернуться, чтобы достать его бритвой на цепочке, Крэддоку не удалось. Призрачный Ангус толкнул его лапами в грудь, и мертвец, не устояв на ногах, во весь рост растянулся поперек подъездной дорожки. В прыжке черный пес опередил двойника, немецкую овчарку, почти на целый ярд, вытянулся в длину, истончился, будто тень к концу дня. Черные, словно тушь, клыки щелкнули в какой-то паре дюймов от носа Крэддока. Шляпа мертвеца отлетела прочь, и Ангус — немецкая овчарка заодно с псом-двойником полуночной масти, — прижав врага к земле, пустил в ход когти.

Время рванулось вперед.

Мертвец, вновь на ногах, прижался спиной к пикапу. Ангус, прыгнувший сквозь время с ним вместе, припал к земле, впился темными клыками в штанину брюк Крэддока, рванул ткань на себя. Царапины на лице мертвеца сочились жидким мраком. Падая наземь, капли шипели, дымились, будто жир на раскаленной сковороде. Пинок Крэддока угодил в цель, но Ангус, кувыркнувшись через голову, приземлился на лапы, выгнул спину, в груди его вновь забурлил басовитый утробный рык. Не сводя глаз с мертвеца и покачивавшейся в его руке золотой цепочки с серебристым полумесяцем бритвы, пес ждал — ждал шанса снова вонзить клыки во врага. Мощные мускулы под короткой лоснящейся шерстью напружинились, вздулись буграми. Черный двойник Ангуса прыгнул первым, на долю секунды раньше, разинул пасть, сомкнул челюсти на яйцах Крэддока, и Крэддок тоненько взвизгнул от боли.

Снова прыжок во времени.

В воздухе эхом разнесся грохот захлопнутой дверцы. Старик сидел в «шеви», на водительском месте, а его шляпа, сплюснутая в блин, валялась посреди дорожки.

Ангус ударил грудью в борт пикапа, и грузовичок покачнулся на пружинах амортизаторов. С другой стороны к пикапу прыгнула, лихорадочно заскреблась в дверцу Бон. Ее дыхание мутным пятном расплылось по боковому стеклу, забрызганному слюной, будто стекло настоящей машины. Как Бон там оказалась, Джуд не заметил: еще секунду назад она жалась к его ноге.

Соскользнув с дверцы, Бон развернулась кругом и бросилась на грузовичок снова. В тот же миг к противоположной дверце бросился Ангус. Однако еще миг спустя «шеви» исчез, и собаки столкнулись в воздухе, звучно стукнулись лбами и рухнули на промерзшую землю там, где буквально только что стоял пикап мертвеца.

Вот только исчез «Шевроле» не целиком, не совсем. В воздухе над дорожкой сияли два ослепительных круга — огни дополнительных прожекторов. Упруго вскочив на ноги, собаки с яростным лаем развернулись к ним. Бон выгнула спину, вздыбила шерсть на загривке и, не прекращая лая, попятилась прочь от парящих в воздухе бесплотных огней. Ангус, совсем лишившийся голоса, скорее не лаял — хрипел. Тут Джуд заметил, что их темные двойники исчезли, как не бывало, — возможно, развеялись вместе с пикапом Крэддока, а может, снова спрятались в материальных собачьих телах, где обитали всю жизнь. Следовало полагать (по крайней мере, Джуду эта мысль казалась вполне правдоподобной), черные псы, близнецы Бон и Ангуса, были их душами.

Округлые огни прожекторов начали меркнуть, приобрели холодный синеватый оттенок, съежились и угасли. Еще миг, и от них не осталось никакого следа, кроме едва различимых остаточных образов, отпечатавшихся на обратной стороне сетчатки Джудовых глаз — пары тусклых, цвета луны, дисков над подъездной дорожкой, растворившихся в темноте две-три секунды спустя.

20