Коробка в форме сердца

— …и спасшихся, судя по всему, не предвидится. Мы будем держать вас в курсе дальнейших новостей по мере развития ситуации, — сказал Бейтель, слегка повернув голову, так что в линзах его бифокальных очков на миг отразился голубой экран телесуфлера. — Далее. Сегодня, в конце дня, департамент шерифа округа Датчесс подтвердил, что Иуда Койн, солист популярной рок-группы «Молот Иуды», по всему судя, застрелил насмерть свою любовницу, Мэрибет Стейси Кимболл, после чего приставил ствол к собственному виску и покончил с жизнью.

Картинка сменилась изображением загородного дома Джуда в обрамлении блеклого, грязно-серого неба. Во дворе, на подъездной дорожке, в беспорядке стояло множество полицейских машин, у входа в офис Дэнни, почти вплотную к дверям, притулился задом автомобиль «Скорой помощи».

— Полиция, — продолжил Бейтель за кадром, — только начинает складывать воедино картину событий, развернувшихся в доме Койна, но, по свидетельствам тех, кто его знал, в последние дни жизни певец был чем-то крайне расстроен и всерьез опасался за свое психическое здоровье.

В кадре возник вольер с собаками. Ангус и Бон неподвижно лежали на боку в невысокой траве, далеко вытянув в сторону прямые, будто бы одеревеневшие лапы. Собаки были мертвы. При виде их трупов на душе сделалось гадостней некуда. Невольно сжавшись всем телом, Джуд хотел было отвернуться, но обнаружил, что не может оторвать от экрана глаз.

— Кроме этого, следствие полагает, что Койн тем или иным образом причастен к смерти своего личного секретаря, Дэниэла Вутена, тридцати лет. Тело Вутена было обнаружено в его вудстокском доме ранее, этим утром. По всем признакам, Дэниэл Вутен также покончил с собой.

Тем временем на экране появились двое санитаров, выносящих из офиса продолговатый мешок синего пластика, грузно провисший посередине. Глядя, как один из них, приподняв свой край мешка, спиной вперед забирается в фургон «Скорой помощи», Джорджия тихонько, страдальчески пискнула.

Бейтель завел разговор о музыкальной карьере Джуда, и изображение санитаров сменилось кадрами архивной записи, съемками с выступления в Хьюстоне шесть лет тому назад. Джуд в черных джинсах, в черных сапогах со стальными носками, но без рубашки, тело блестит от пота, густая поросль на груди прядями липнет к коже, живот вздымается и опадает. Внизу, у его ног, беснуется, вскинув вверх кулаки, море из сотни тысяч полуголых зрителей, а самые буйные, точно серферы на волнах, приплясывают, скачут из стороны в сторону по плечам окружающих.

Диззи в то время уже был при смерти, хотя знал об этом один только Джуд. Жить Диззи, зараженному СПИДом да вдобавок давно и прочно подсевшему на героин, оставалось всего ничего, но сейчас, на экране, оба играли спина к спине: под напором ветра белокурая грива Диззи хлещет в лицо, назойливо липнет к губам… То был последний год выступлений их группы. Следом за Диззи умер Джером — на том оно все и кончилось.

На архивных кадрах они играли «Знай свое место», заглавную песню последнего альбома, записанного ими как группой, — последний свой хит, последнюю вправду, без дураков превосходную вещь, сочиненную Джудом, и яростный пушечный гром барабанов встряхнул Джуда, помог освободиться от сверхъестественной, неодолимой власти телеэкрана. Все это было настоящим, всамделишным — и Хьюстон, и тот концерт. Всепоглощающее, безумное буйство толпы у сцены, всепоглощающее, безумное буйство музыки — вот она, настоящая, реальная жизнь, а остальное…

— Дерьма не стоит, — вслух подытожил Джуд и нажал кнопку «выкл.».

Экран телевизора погас.

— Это же все неправда? — еле слышно спросила Джорджия. — Неправда, да? Ведь мы с тобой… ведь ты… ведь с нами ничего подобного не случится?

— Нет, не случится, — заверил ее Джуд.

И тут телевизор включился снова. На вспыхнувшем экране появился все тот же Билл Бейтель — в руках стопка бумажных страниц, лицо и плечи развернуты к камере.

— Да, — заговорил Билл. — Вас обоих ждет смерть. Мертвый тащит живущего книзу. Ты возьмешься за револьвер, она пустится бежать, но ты перехватишь ее и…

Джуд еще раз нажал кнопку «выкл.», швырнул пультом дистанционного управления в телеэкран, сам бросился следом, уперся в экран подошвой и резко выпрямил ногу. Сброшенный со стеллажа телевизор грохнулся о стену, сверкнул ослепительно-белым огнем фотографической вспышки и рухнул на пол, в проем между стеной и стеллажом. Удар, хруст пластика, отрывистый треск электрического разряда — и в студии вновь сделалось тихо. Еще один подобный денек, и от дома, пожалуй, не останется камня на камне…

Обернувшись, он обнаружил мертвеца позади кресла Джорджии. Склонившись вперед, дух Крэддока обхватил ладонями ее виски. Поверх глаз старика плясали, подрагивали черные пятна из множества беспорядочных штрихов.

Джорджия не пыталась ни высвободиться, ни оглянуться, замерла, будто человек, нос к носу столкнувшийся с ядовитой змеей, опасающийся даже пошевелиться из страха перед укусом.

— Она тебе ни к чему, — заговорил Джуд, шагнув влево, в обход комнаты, к дверям в коридор. — Ты же пришел не за ней.