Кордон

На новом месте ему, Арбузову, как он догадывался сам, дел будет невпроворот. На капитана 1 ранга возлагались, почитай, три должности. Это тебе не фунт изюму. Для одного человека обязанностей многовато. Но Александр Павлович тут же подумал о Завойко. Как он там сейчас без помощника крутится? Видимо, с нетерпением его ждет. Что ж, Арбузов усердием в делах, честным служением постарается облегчить положение камчатского губернатора. Правда, до полуострова надо еще добраться. Мысли капитана 1 ранга невольно перекинулись в далекий край России. «Спешно укрепляется Петропавловский порт, — размышлял он. — Надо полагать, оборонительные сооружения возводятся и на южном побережье Дальнего Востока, формируется эскадра кораблей в мирном крае. Нет ли тут чьей-то грубой ошибки? Не зря ли паникует военный губернатор Восточной Сибири?..»

Конечно, в том, что при Муравьеве стали больше уделять внимания дальневосточным берегам, ничего предо-

судительного Арбузов не видел. В его понятии, Россия должна быть укреплена всюду, где возможны происки чужеземцев. Однако последние события в мире ему подсказывали, что укреплять сейчас в первую очередь нужно Черноморский и Балтийский флоты. Именно там, на юге и северо-западе России, нависает угроза. Не опрометчиво ли поступают те, по чьему распоряжению так поспешно начали перебрасывать силы из краев вероятной опасности на Дальний Восток?..

Прибыв в Иркутск, Александр Павлович осторожно высказал свои опасения Муравьеву. Николай Николаевич только что вернулся из Санкт-Петербурга. Там положительно был решен какой-то очень важный вопрос по Амуру, а поэтому военный губернатор был в превосходном настроении.

— Напротив, — сказал Муравьев. — Мало, очень мало у нас сил на Дальнем Востоке. Об этом хорошо осведомлены иностранцы.

Согласившись с Арбузовым, что основным театром в войне будет черноморский бассейн, Муравьев с уверенностью высказался, что англичане, а может, и французы, непременно начнут искать слабое место у других берегов России. Таковым, по его убеждению, неприятель посчитает дальневосточное побережье. Опасности скорее всего подвергнется Камчатка. Враги попытаются овладеть ею в первую очередь только ради Авачинской губы, превосходней которой нет во всем мире.

Нельзя сказать, что военный губернатор Восточной Сибири окончательно склонил к мысли о безусловной правильности своих суждений Александра Павловича, но его уверенность в необоснованности преждевременного укрепления дальних берегов России очень поколебал.

— Война вот-вот начнется, — убежденно сказал Муравьев. — Так что, дорогой Александр Павлович, время нам с вами терять никак нельзя. Вот что предстоит нам сделать нынешней весной. — Он протянул письмо, адресованное Геннадию Ивановичу Невельскому. — Это черновик, — пояснил Николай Николаевич. — Само письмо я отправил еще из Петербурга, семнадцатого января. Интересное дело затевается. Читайте, и вам кое-что будет ясно. В путешествие по Амуру отправимся вместе.

Арбузов углубился в чтение:

«Решено, любезный Геннадий Иванович, что я еду к Вам из Шилкинского завода, и надеюсь 20 или 25 мая быть

у озера Кизи, где прошу Вас меня встретить. Со мною будет 800 человек солдат и казаков, из них 200 солдат и 100 казаков с лошадьми и четыре горных орудия с упряжью останутся у Вас и высадятся, где Вы это по совещанию со мной найдете удобнейшим, а остальные 500 человек должны высадиться в Кизи, чтобы перебраться в гавань Де-Кастри для отправления на первых судах в Камчатку.

Полагаю, что первое судно к Вам придет фрегат «Аврора», но берегите и те, которые у Вас зимуют, ибо вернее синица в руке, чем журавель в небе; а войска в Камчатке необходимы, ибо у нас война с англичанами, кажется, неизбежна. Я полагаю также привезти к Вам 25 тысяч пудов провианта. Где его лучше сложить, скажете мне при встрече в Кизи.

Посылаемое Вам повеление к Путятину состоит в том, чтоб он по настоящим обстоятельствам шел откуда есть в Де-Кастри и находился в моем распоряжении; бумага эта придет к Вам дубликатом, одну сохраните у себя для предъявления Путятину, когда он к Вам приедет…»

Прочитав письмо, Арбузов поднял глаза на Муравьева. В них были вопросы, недоумение.

— Да, да, дорогой Александр Павлович, все так, — сказал Николай Николаевич, стараясь ответить на многозначительный взгляд собеседника, — И война на носу, и мы с вами отправимся сплавом по Амуру.

Воегсный губернатор подвел гостя к карте Восточной Сибири.