Кордон

Александр Павлович, отдав служению Российскому флоту более двух десятков лучших лет, новое назначение воспринял как подобает в таких случаях военному человеку: направляют, значит надо, этого требуют интересы Отчизны. Нет слов, климат Черного в отличие от других морей, омывающих берега России, более теплый и мягкий. На юге, почитай, круглый год лето. А тепло для морской службы уже большое благо. Однако и на Черном море бывают зимой снежные метели и сильные ураганы. Из российских моряков черноморцам хорошо знаком ветер-бора. Это он, несясь с Кавказских гор, со страшной силой обрушивает на суда тяжелые снежные заряды. Они обляпывают корабли до такой степени, что под тяжестью ледяного покрова суда вот-вот готовы перевернуться. Нет, не. согласен Александр Павлович с теми, кто с веселой легкостью утверждает, что служба на Черном море — одно удовольствие. Поставь его, Арбузова, рядом с офице-ром-одногодком с Балтийского флота, и по внешности не угадаешь, кто из них с какого моря. Смуглое волевое лицо капитана 1 ранга с густыми черными усами обветрено, морщины на щеках и лбу редкие, но глубокие, поседев-

шие волосы жесткие, ибо видели чаще соленую, чем пресную воду. Арбузову, пожалуй, и не подсчитать, сколько раз он попадал в такие штормы, когда людям казалось, что они больше никогда не увидят берега.

Во многих переделках побывал черноморский моряк, участвовал в восемнадцати боевых морских кампаниях. Отважного офицера заметили и в 1841 году наградили орденом святого Георгия 4-й степени. Возможно, он имел бы больше поощрений, если бы ни его своеобразный характер. Арбузов, по мнению многих, человек не глупый, службу знает и любит, но натура у него тяжелая, характер неровный. Запись, сделанная при первой аттестации офицера — «склонен к самовольству», «упрям» — с годами переносилась во все последующие характеристики. И ничего тут не поделаешь. Те, кто аттестовывал офицеров, как правило, знали их плохо, а посему полагались на объективность предшественников, не затрудняя себя поисками новых формулировок. Это озлобляло Арбузова и не раз подталкивало его на стычку с тем или другим начальником. А таким поведением, как известно, карьеру себе не сделаешь, наоборот, можешь оказаться перед угрозой предупреждения о полном служебном несоответствии. Арбузов, не желая расстаться раньше срока с морской службой, без которой не мыслил жизни, стал стараться служить по уставу, хранить честь и достоинство морского офицера. И хотя тяжелый характер временами давал о себе знать, он силой своего же характера, иногда с болью в груди, подавлял самовольные порывы. Это помогло ему потом ровно подниматься по служебной лестнице.

Прощаясь с Черным морем, Арбузов не понимал одного: почему его послали на Дальний Восток? Слухи о войне с Англией достигли апогея. Сражение, по его мнению, развернется именно в бассейне Черного моря, а он оставляет опасный очаг… Александр Павлович о чем-то не догадывался. А может, он недостаточно знает о назревающих событиях?

О том, что неугомонный военный губернатор Восточной Сибири Муравьев упорно настаивает на укреплении отдаленных берегов России, Арбузов осведомлен. Туда, на Дальний Восток, еще в 1852 году отбыл с Балтики на фрегате «Паллада» вице-адмирал Евфимий Васильевич Путятин. Прославленный моряк, дипломат, государственный деятель Николаевской школы, Путятин побывал с миссией в Японии и Китае. Арбузов внимательно следил за

газетами. Судя по ним, ничего тревожного на Дальнем Востоке он не почувствовал. Ов, нако на Тихом океане формировалась русская эскадра. В распоряжение адмирала Путятина поступили корвет «Оливуца», паровая шхуна «Восток», транспорты «Байкал», «Иртыш», «Князь Меншиков», два бота. И, наконец, минувшей осенью из Кронштадта туда же вышли два фрегата, «Аврора» и «Диана». Они где-то еще в пути.

Арбузов знал, что лет пять назад военный губернатор Восточной Сибири побывал в Камчатке и внес там заметные изменения. Добившись, чтобы полуостров был административно приравнен к губернии, Муравьев отстранил от должности тогдашнего правителя Камчатки капитана 1 ранга Машина и назначил на его место (теперь губернатором) начальника Аянской фактории Василия Степановича Завойко. Ему присвоили звание «генерал-майор». Александр Павлович покачал головой: «Капитана 2 ранга подняли сразу на две ступени служебной лестницы! Слыханное ли дело!» Но каким бы ни был Завойко деловым и энергичным, без хорошего помощника управлять большим полуостровом и исправно исполнять обязанности командира порта одному человеку невозможно.

Муравьев добился, чтобы главный порт на Дальнем Востоке из Охотска был переведен в Петропавловск, а в камчатском гарнизоне увеличили личный состав, ввели в штат дополнительные единицы офицеров.